Игорь Гергенрёдер: Антинормандская Великорось

Если написанное о Февральской революции, об отречении Николая Второго уподобить огромному стогу, то иголка, до сих пор в нём не отысканная, наведёт на мысль о шиле в мешке.

Почему монарх, столь упрямо отстаивавший самодержавие, вдруг, казалось бы, безвольно отдал империю — «будто эскадрон сдал»? В 1905 размах вскипевших страстей был пошире. Восстания на нескольких боевых кораблях, солдатские бунты, возникновение советов рабочих и солдатских депутатов и провозглашение вдоль Сибирской железной дороги Читинской, Иркутской, Красноярской «республик», поджоги помещичьих усадеб по всей стране, всероссийская стачка, забастовки, когда перестали ходить поезда и министры добирались к монарху в Царское Село морем, баррикады в Москве… В то время Николай отнюдь не противился энергичным мерам, не запрещал войскам открывать огонь.

А что же в Феврале? Сложившаяся ситуация существенно отличалась от предыдущей. Отличалась тем, что стало совершенно очевидно и для иностранцев. Английский посол Джордж Бьюкенен в канун революции сказал Николаю напрямую: между императором и русским народом выросла стена…

В 1905 не было войны с Германией — и Мин, Риман, Меллер-Закомельский, Ренненкампф могли действовать так, как действовали их предшественники в Санкт-Петербурге 14 декабря 1825. Тогда генерал Карл Толь предложил Николаю Первому очистить Петровскую (Сенатскую) площадь от мятежников артиллерийским огнём, царский адъютант Адлерберг передал Толю дозволение — и картечь споро разрешила вопрос. Точно так же в 1905 шрапнелью и пулями спасли голштинскую династию Мин, Риман, Меллер-Закомельский, Ренненкампф.

Полковник Г.А.Мин командовал Лейб-гвардии Семёновским полком, когда им в ночь на 16 декабря был окружён район Красной Пресни. В приказе Г.А.Мина о штурме говорилось, что «арестованных на сей раз не будет», — и около тысячи человек было убито, включая 86 детей. Затем Г.А.Мин направил отряд под командованием полковника Н.К.Римана на Казанскую железную дорогу, отдав приказ: «Пленных не брать, пощады не давать». (Цитируется по книге: Брайан Мойнехен. Григорий Распутин: святой, который грешил., Смоленск: Русич, 1999 с. 147).

Барон Меллер-Закомельский Александр Николаевич (1844–1928), генерал от инфантерии с декабря 1906, отличился во время Первой русской революции, руководя карательной экспедицией. Продвигаясь со своим отрядом по Сибирской железной дороге и чиня расправу на месте, он усмирял солдат запасных частей, что требовали срочного возвращения в Центральную Россию «по домам». (В частности: В.И.Федорченко. Императорский Дом. Выдающиеся сановники: Энциклопедия биографий: В 2 т. — Красноярск: БОНУС; М.: ОЛМА — ПРЕСС, 2000 — Т. 2, с. 44).

Ренненкампф Павел Карлович (1854–1918), получив чин генерал-лейтенанта, в конце 1905 — начале 1906 «возглавлял экспедиционные войска, направленные на подавление революционных выступлений в Забайкалье» и весьма преуспел. Граф А.А.Игнатьев писал о нём: «он оказался таким, каким я его себе представлял — обрусевшим немцем, блондином богатырского сложения, с громадными усищами и подусниками. Холодный, стальной взгляд, как и вся его внешность, придавал ему вид сильного, волевого человека. Говорил он без всякого акцента, и только скандированная речь, состоящая из коротких обрубленных фраз, напоминала, пожалуй, о его немецком происхождении». (Там же, с. 302).

Но в Феврале Семнадцатого достигли накала волнения, вызванные не только потерями в войне, но и ролью, положением, привилегиями немцев в России — то есть тем, что Амфитеатров назвал «германским владычеством». В этих условиях Государственная Дума, желавшая отобрать власть у императора, имела козырного туза. Непосредственным обстоятельством, которое заставило Николая отречься, стала угроза разоблачения. Государственная Дума могла бросить в разъярённые массы: «Вы возмущены тем, что царица — немка и при дворе процветает прогерманская камарилья. Но вы не знаете, что и царь — вовсе не Романов, а фон Гольштейн-Готторп! Его предок занял престол вопреки воле Петра Великого, перед которым родители Карла Петера Ульриха под присягой — за себя и своих потомков — отказались от притязаний на Российскую корону!»

Николаю нетрудно было представить, что произойдёт. Он знал, как уже и без того настроены люди, ему докладывали: «В семьях, мало-мальски затронутых политикой, открыто и свободно раздаются речи опасного характера, затрагивающие даже Священную Особу Государя Императора». Его уведомляли, что в столице по ночам появляются надписи на стенах: «Долой династию Романовых!» Министр внутренних дел Протопопов докладывал ему о недовольстве венценосцем в армии, о том, что «оппозиционно настроены высший командный состав и низший».