Александр Литвиненко: Политический эмигрант. Сборник статей и интервью

— Александр, читателей очень заинтересует вопрос об уровне принятия решения по бессудным убийствам.

— Во времена КГБ решение об устранении неугодного человека, убийстве мог принять только один орган — это политбюро Коммунистической партии Советского Союза. Сегодня принятие этого решения зависит от социального статуса жертвы, его общественной значимости. Есть уровень, по которому решение принимает президент страны, человека попроще может приговорить руководство КГБ. Необщественного человека может сегодня убрать любой офицер ФСБ, например, приревновавший свою жену. ФСБ давно никем не контролируется извне и ослаблен контроль внутри, руководство ФСБ слабо контролирует происходящее в ведомстве.

Эта организация над собой совершенно не имеет никакого гражданского и парламентского контроля. Сегодня, например, ФСБ может, как и во времена СССР, без суда, только на основании заведомо ложного доноса ограничить любого человека в его правах и начать за ним незаконную слежку, поставить его телефон на контроль и т. д. ФСБ — террористическая, преступная и общественно опасная организация, которая, захватив власть, превратила Россию в страну государственного терроризма.

— Расскажите о деятельности ФСБ за рубежом, в западных странах.

Это очень актуальный вопрос. Раньше человек, получивший на Западе статус политического беженца, мог себя чувствовать абсолютно безопасно, сегодня это не так. Шантаж, убийство, вербовка, террор, отмывание денег, торговля наркотиками — всегдашняя работа КГБ-ФСБ.

В 1991 году в разведке была ликвидирована линия по работе с эмигрантами. Уже при Путине эта линия работы воссоздана, и сегодня эмигрантами за рубежом в СВР занимается целое управление. Особенно ФСБ и СВР активно работают против политических оппонентов нынешней власти, лидеров чеченского Сопротивления, ну и традиционно их интересует наиболее активная часть населения — это журналисты, политики, представители элиты за рубежом. Причем, не только состоявшиеся деятели, но и талантливая молодежь, подающая надежды.

Первыми пытаются использовать выходцев из России или Советского Союза. Если раньше они использовали в качестве вербовочного мотива коммунистическую идеологию, то теперь они используют так называемую русскую идею и, конечно же, шальные деньги, которых сегодня у них очень много от продажи нефти и газа. Очень притягивает чекистов Русская православная церковь за рубежом, которую эти безбожники и лицемеры активно пытаются превратить в филиал КГБ или разведывательную крышу. Для закрепления вербовки влиятельных лиц создаются параллельные структуры, одна из них легальная, а вторая нелегально-криминальная. Легальная в интересующей стране создается вновь или покупается готовая, нелегальная использует местные криминальные возможности или создается из нелегалов, на базе торговли наркотиков, отмывания денег и т. д.

Схема работы следующая: в доверие входит легальная структура, вас просят о каких-либо услугах, потом происходит преступление и выясняется, что в чемоданах, которые хранили в вашем доме, находилась взрывчатка, оружие или наркотики и т. д. Вербовку пытаются закрепить не только страхом, но и кровью, отмывкой денег и т. д., чем важнее объект, тем страшнее преступление. Можно привести в пример на первый взгляд бессмысленное похищение и убийство бывшего премьера Италии Альдо Моро — на самом деле это преступление понадобилось КГБ для компрометации и закрепления вербовки одного видного европейского политика.

С падением железного занавеса поток этой мерзости вылился на Запад, используются и приспосабливаются под цели ФСБ и СВР буквально все западные институты. Особенно эффективно российская кагэбэшная мафия использует Интерпол, деятельность которого они приспособили и используют сегодня как основу для шантажа выехавших российских граждан. На человека, отказавшегося сотрудничать с российской разведкой и участвовать в их грязных и преступных делишках, фабрикуются документы о якобы совершенном им преступлении, и через Интерпол дается запрос на его задержание и выдачу в Россию как преступника.

Западный судья к подобной ситуации обычно относится достаточно формально, и в лучшем случае просит обвиняемого представить какие либо документы в свое оправдание. Но какие можно представить документы или свидетелей человеку, находящемуся на Западе, огорошенному чудовищным обвинением по несуществующим преступлениям, якобы совершенным в России? Да и не у каждого эмигранта есть несколько десятков тысяч лишних долларов на адвоката. Вот этим сегодня чекисты и пользуются, вербуя выехавших на Запад граждан России, затем втягивая их в свои грязные мафиозные и террористические делишки.