сводка Информационная - Информационная сводка КЛФ - No 5

= 15 =

меня полной загадкой. Почти все картины, за исключением нескольких совсем уж сюрных, очень приличны. Вот бы нам в клуб парочку! Наше внимание особенно привлекают довольно реалистичные работы на тему "Чужих". Очень душевно, и греет душу, а то почти все остальное совсем уж незнакомое.

В той же Art Room на территории, отделенной от картинной галереи перегородкой, мы находим еще две интересные экспозиции. Первая - из истории Уолдконов. Фотографии, символика, сувениры с довоенных еще времен до прошлогодней конвенции. Увы, увы, но абсолютное большинство имен и названий под фотографиями не говорит нам ровным счетом ничего.

Помимо "Уолдконологии" здесь же имеют место мини-выставки, посвященные национальным фэндомам, как-то: Fandom in Finland, Fandom in Japan и т.п. С удовлетворением отмечаю, что привезенные нами фото ничуть не хуже, а на мой взгляд, так даже лучше, многих. На финских сплошь чьи-то физиономии, либо просто так, либо во время какой-нибудь пьянки, и подписи с именем. Никакого юмора, никакой информативности. Физиономия и подпись, физиономия - и подпись, как будто это интересно! Так вот, хожу я, хожу, смотрю на экспозиции буржуйские, сравниваю их с нашей собственной и тихонько радуюсь. Как вдруг вижу: Fandom in the USSR. Ну и ну! Неужели тут все же есть еще кто-то из Союза, да еще и с выставкой? Изучаю ее внимательней. Почти вся экспозиция - это сплошной текст практически без иллюстраций, присутствует лишь изображение человечка символа "Уральского следопыта", и все. Да и текст, надо сказать, по качеству перевода не из лучших. Достаточно того, что "Дом культуры" там переведен как "Home of culture". Кто знает английский, тот меня поймет. После подобных пассажей в тексте стоят троекратные вопросительные знаки. Видать, буржуи так и не поняли, что сие означает. Позже, во время разговора с организаторами Уолдкона'91, я услышал, что эта экспозиция кочует с Уолдкона на Уолдкон уже третий год и всем до смерти надоела. Я обещал тогда подготовить новую и, надеюсь, обещание сдержу.

Итак, день проходит довольно оживленно. Мы пользуемся все большим и большим успехом. У столика постоянно толпа. Всякие безделушки идут нарасхват, с календарями тяжелее - ведь они достаточно дороги даже по здешним меркам. Все время кто-то о чем-то нас распрашивает по трем стандартным поводам (напомню еще раз: наши впечатления, сложно ли добраться, как дела с перестройкой), еле успеваю языком ворочать. А с кем , о чем - уже и не помню, все слилось в один сплошной англоязычный

= 16 =

поток. Где-то в середине дня прибегает американец, обегает вокруг нас, чуть ли рукой не трогает, и говорит, что он и его жена были бы просто счастливы поболтать с нами на какой-нибудь Party. Мы киваем, он тут же предлагает некое мероприятие, которое должно состояться часа в четыре и на которое, пожалуй, единственное на Уолдконе, вход по отдельным билетам. (Что это за мероприятие я не могу понять до сих, даже изучив все программы. Единственно, что я усек, что пища там должна была быть исключительно индонезийская.) Мы снова киваем, и я говорю, что мы тоже были бы счастливы, если бы у нас были деньги на билеты туда. На это американец еще раз улыбается и говорит, что это пустяки, и что они с женой готовы за нас заплатить. Вот это по-нашему! Теперь уже радостно улыбаемся мы. Однако, когда время подходит к четырем и мы с Андрюхой уже вроде собираемся, вдруг прибегает этот американец грустный-грустный и говорит, что, увы, билеты были распроданы еще вчера (ого, оказывается, и у буржуев такое бывает), и он страшно извиняется, но желание поболтать с нами у него и жены его не уменьшилось, и они будут рады видеть нас на Party, носящей имя World Computers Network Systems (Всемирные компьютерные сети), кое состоится сегодня вечером в Bell-Air Hotel, неподалеку от Конгресс-Центра. Очухавшись от такой тирады и постепенно восприняв смысл, мы немного удивляемся: причем здесь Computers Systems? Но, тем не менее, приглашение принимаем. Интересно-таки побывать на настоящей Party!

Так и проходит день до вечера: общаемся, торгуем потихоньку. Знакомимся с Арвидом Энгхольмом, крутым шведским фэном, редактором ньюслеттера, имеющего скромный подзаголовок: "ведущий скандинавский". Любимый вопрос Арвида: "Как дела?" Один раз Виктор Буря буквально за руку притаскивает к столику какого-то голландца. Говорит, что это детский писатель, и просит меня перевести. "Ну, Виктор! Ну, дает!" восхищаюсь я. И восхищение мое достигает совсем уж невообразимых пределов, когда голландец "раскалывается", отдает Буре свою рукопись на английском с единственным условием не продавать ее в Германии и где-то еще. Когда речь заходит об оплате, Виктор уверенным тоном говорит, что да, все нормально, осенью пришлем договор, ну и деньги тоже, в валюте, конечно, ну, может быть, не сразу, а вот после Нового Года уже скорее всего, наверно. И после того, как я это перевожу-таки, голландец с радостью соглашается. Мы пожимаем друг другу руки и расходимся. А я продолжаю размышлять о странностях этих буржуев. Буря рассказывает забавный эпизод. Они давно хотели взять автограф у Гаррисона. И вот сегодня приходят в назначеное для автографов время и протягивают ему