Габриэль Городецкий - Роковой самообман

В различной степени и те, и другие учения создавали «драматический момент» для сил Красных, сходный с ситуацией, с которой они в конце концов столкнулись 22 июня 1941 г. Старшие офицеры, участвовавшие в учениях, собирались возвращаться в свои части, когда их вызвали в Кремль 13 января. Снова присутствовали члены Политбюро. Явно потрясенный результатами учений, Мерецков представил путаный, нелогичный и невнятный рапорт. Сталин прервал его на середине, отметив, что «на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров». Попытка Павлова разрядить обстановку шуткой, что Красных постигла неудача «лишь на учениях», заставила Сталина потерять всякий интерес к остальной части рапорта. Он подверг Мерецкова безжалостному разносу. Закончив словами: «Беда в том, что у нас нет подходящего начальника Генерального штаба», — он тут же снял ошеломленного Мерецкова с должности. На следующий день Жукова срочно вызвали в Кремль прямо с учений и сообщили ему о решении Политбюро назначить его начальником Генерального штаба. Он вступил в должность, съездив забрать свои вещи из Киева, 31 января, однако прежде была проведена большая чистка высшего командного состава и различные старшие командиры были удалены с командных постов {661} 661 АП РФ. Особая коллекция. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б), 14 янв. 1941. См. также: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. I. С. 308–311. . Хотя Жукова ругали на совещании за некритический подход к наступательным теориям, его относительный успех на учениях, особенно на важнейшем юго-западном фланге, вместе с престижем, завоеванным им после Халхин-Гола, по-видимому, заслужили одобрение Сталина. К тому же Жуков, единственный из офицеров, присутствовавших на встрече, попытался извлечь конкретные уроки из учений, возрождая модернизированную оперативную теорию и настаивая на удалении с линии фронта укрепрайонов (УР), что повысило бы маневренность на оперативном уровне и предотвратило статичную оборонительную войну {662} 662 Erickson J. Road to Stalingrad. P. 53–54. . Ни учения, ни совещание военных не преуспели в решении насущных стратегических проблем, возникших, когда пришло осознание того, что Советский Союз уже стоит на пороге «периода наибольшей военной угрозы». В частности, продолжали утверждать, будто «оборона будет играть второстепенную вспомогательную роль в достижении поставленных целей». Поэтому недостаточно внимания уделялось возможности ведения боя по выходу из окружения {663} 663 Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. I. С. 323. Гланц предполагает, что, с психологической точки зрения, наследие наступательной стратегии подавляло обсуждение и осуществление оборонительных мероприятий (Military Strategy of the Soviet Union. P. 60–61). . Неготовность вооруженных сил, обнаружившаяся на совещании и в ходе военных учений, вкупе с донесениями НКВД о положении на фронтах — важнейшие элементы для понимания отчаянных попыток Сталина отсрочить войну и его осторожных действий по развертыванию войск в месяцы, предшествующие войне {664} 664 Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. С. 31. . Точно так же использование дипломатии как лучшего средства переиграть Гитлера становится даже более явной тенденцией после утраты Балкан. Столь же существенным фактором является осознание того, что промышленность не сможет справиться с удовлетворением новых нужд за такой короткий срок. Расследование, проведенное НКВД во время учений, показало большое отставание от генерального плана строительства железных дорог. Не выполнялись и экстренные предписания начальника Генерального штаба Красной Армии: в первые месяцы войны не существовало скоординированного плана для администрации железных дорог. Осуществление плана мобилизации в этом контексте даже не обсуждалось, и железные дороги, ведущие к линии фронта, реально могли совершить не более 30 % планируемых перевозок. В центральном минском секторе, к примеру, было использовано не более 16,7 % бюджетных средств, ассигнованных на улучшение железных дорог. В среднем планы по расширению железнодорожной сети были выполнены менее чем на 12 %. Для перевозки тяжелых танков на фронт требовались 60-тонные платформы; в наличии были лишь 387 таких платформ, и ни одной не построили в 1940 г. Имелось всего около 50 % оборудования, необходимого для создания адекватной транспортной системы для фронта, такого как рельсы, телеграфные столбы, шпалы {665} 665 ЦА СВР РФ. Д. 23078. Т. 1. Л. 199–201. Берия — Сталину и Молотову, 21 янв. 1941. . СНК принимал все меры, чтобы повысить «производство продукции для обороны» в течение 1941 г., основное внимание уделяя созданию новых промышленных комплексов, удовлетворяющих новым требованиям {666} 666 АП РФ. Ф. 8115. Оп. 8. Д. 44. Л. 3. Сталин и Молотов — СНК и ЦК ВКП(б), 21 янв. 1941. .