Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Военные атташе, особенно в Балканских странах, постоянно доставляли информацию исключительной важности. Большая часть ее так и не дошла до Сталина, но нашла дорогу в вооруженные силы. В конце марта, к примеру, друг детства племянника Антонеску поведал, что Гитлер открыл румынскому лидеру свое решение напасть на Советский Союз во время их встречи в январе и Геринг подтвердил это при их недавней встрече в Вене. Решающим месяцем был назван май {1105} 1105 ГРУ ГШ РФ. Оп. 24119. Д. 1. Л. 468-469, 472-473. Ещенко — Голикову из Бухареста, 26 марта 1941. .

В своем двухнедельном рапорте в начале апреля Голиков и не пытался скрыть серьезную угрозу, представляемую наращиванием немецкой военной мощи на всем протяжении границы. Более того, он признал явный сдвиг к центру Западного фронта, где уже были замечены 84 дивизии. Спешно создавались новые штаб-квартиры в Алленштайне в Пруссии и в Закопане, примерно в 85 км от Кракова {1106} 1106 Там же. Оп. 7237. Д. 2. Л. 84 — 86. Специальный рапорт Голикова, 4 апр. 1941. Неделю спустя его подтверждает Межник, начальник НКГБ Украины: ЦА СВР РФ. Д. 21616. Т. 3. Л. 53-59. 12 апр. 1941. . Вскоре после отъезда Шуленбурга на встречу с Гитлером НКГБ подготовил для Голикова внушительное особое досье на 15 страницах, содержащее данные о концентрации немецких войск. Не меньшее смятение вызывали донесения об учащении случаев открытого нарушения самолетами люфтваффе советского воздушного пространства. В конце месяца русские захватили у пилота, совершившего вынужденную посадку вблизи Ровно, засвеченные пленки и порванную карту советских приграничных районов, ясно указывавшие на цель его полета. С нетерпением ожидая приезда Шуленбурга с новыми предложениями, Сталин заставил Тимошенко сделать «исключение… и отдать пограничным войскам приказ не открывать огонь по немецким самолетам над советской территорией, пока такие полеты не станут слишком частыми» {1107} 1107 АВП РФ. Ф. 082. Оп. 24. П. 105. Д. 3. Л. 103; DGFP. XII. Р. 602-603. Отчеты Соболева и фон Типпельскирха об их встречах, 21 апр. 1941. .

15 апреля, после фиаско в Югославии, Голиков представил второй мрачный рапорт. Не давая аналитической оценки, этот лаконичный документ достаточно подробно описывал изменения в порядках развертывания немецких войск. Вводная сентенция Голикова, по обыкновению, задавала тон всему рапорту:

«Имела место крупнейшая переброска войск по железным и автомобильным дорогам, моторизованными колоннами и пешими маршами между 1 и 15 апреля из центра Германии, из западных районов Восточной Пруссии и из Генерал-губернаторства (Польши) к советским границам. Войска сосредоточиваются главным образом в Восточной Пруссии, вблизи Варшавы и в районах южнее Люблина. За 15 дней немецкая армия на восточных границах увеличилась на три пехотных дивизии, две мотопехотных, 17 тысяч вооруженных украинских националистов и одно парашютно-десантное формирование. Общее число немецких дивизий всех родов войск только в В.Пруссии и Польше составляет 78 дивизий».

Затем Голиков идентифицировал различные формирования и их размещение, заканчивая мрачным выводом, что «продолжаются переброска войск, накопление боеприпасов и горючего на границах СССР» {1108} 1108 ГРУ ГШ РФ. Оп. 7237. Д. 2. Л. 89-91. Специальный рапорт Голикова, 16 апр. 1941. . Пару дней спустя военный атташе в Будапеште узнал из надежного источника, что у немцев теперь 265 дивизий: 180 пехотных, 10 мотопехотных, 18 танковых, 5 парашютно-десантных, 6 горнострелковых, 2–3 кавалерийских и около 40 не определенного назначения. Как он полагал, 75 из них остались на западном фронте, а 45 сосредоточены на Балканах. Большая часть армии стоит против центрального и северного участков советского фронта {1109} 1109 Там же. Оп. 24119. Д. 4. Л. 335 — 336. «Марс», Будапешт — Голикову, 24 апр. 1941. .

Жуков вряд ли мог позволить себе пренебречь этими зловещими сообщениями. Однако в Кремле Сталин по-прежнему был поглощен усилиями примириться с немцами и глубочайшими подозрениями насчет стремления англичан втянуть СССР в войну. Поэтому Жукову предстояло совершить невозможное: протолкнуть оборонительный план предыдущего месяца, не раздражая Кремль. Примирительная преамбула его новой директивы генералу Павлову, командующему Западным фронтом, предназначалась Сталину и высказывала мнение, что пакт о ненападении с Германией «охраняет мир на наших западных границах. Советский Союз не собирается нападать на Германию и Италию. По-видимому, и эти страны не собираются нападать на Советский Союз в ближайшем будущем». Жуков шел на все, чтобы как-то совместить сталинский навязчивый страх перед провокацией с подлинной угрозой, исходящей от Германии. С этой задней мыслью он указывал на опасность, которую представляют для СССР «не только такие противники, как Финляндия, Румыния и Англия, но и возможные противники, такие как Германия, Италия и Япония». И подробно останавливался на недавних событиях на Балканах, немецком вторжении в Болгарию, Румынию и Финляндию, продолжающемся сосредоточении немецких войск на советской границе и растущей мощи Оси, которая при известных обстоятельствах может быть обращена против Советского Союза. В итоге директива выявляла главную заботу военных: чтобы обороне западных границ Советского Союза было придано «исключительное значение».