Габриэль Городецкий - Роковой самообман

Перед лицом очевидной опасности Сталину приходилось поддерживать хрупкое равновесие между изъявлением покорности Германии и демонстрацией уверенности в себе, чтобы у немцев не возникло соблазна воспользоваться его слабостью. Его изощренная политическая игра, рассматриваемая задним числом, на фоне последующего вторжения, представляется абсурдной, но она соответствовала логике разворачивающихся событий. Решения Сталина редко оспаривались его окружением, его принцип управления «разделяй и властвуй», привычка приписывать собственные соображения своим соперникам и крайняя подозрительность даже по отношению к потенциальным союзникам вели к колоссальному самообману. Исчезновение альтернативных мнений позволяло ему упорно держаться своих убеждений, подавляя малейшие разногласия и вынуждая всю политическую и военную систему приспосабливаться к его взглядам {922} 922 См. записи, проливающие свет на эту тему: АВП РФ. Ф. 017а. Дневник Майского. Л. 106-107. 26 апр. 1941. . Кроме того, в пользу его оценки ситуации говорило множество свидетельств, совпадающих с его политическими взглядами. Лишь незначительная часть их появилась в результате преднамеренного обмана со стороны Гитлера {923} 923 Из всех работ, посвященных разведке, в «Codeword Barbarossa» Уэйли больше всего уделяется внимания аспекту дезинформации. . Гораздо существеннее были неверные трактовки событий, представляемые ему оппонентами гитлеровской политики, в первую очередь Шуленбургом и, в какой-то степени, даже Риббентропом. В итоге Сталин сохранял уверенность, что с помощью искусных политических маневров можно предотвратить или, по крайней мере, отсрочить войну. Он надеялся добиться этого, вновь обратившись к приглашению Советскому Союзу присоединиться к Оси, переданному Риббентропом Молотову в Берлине перед отъездом последнего в ноябре 1940 г.

Решение избежать конфликта с Германией любой ценой, по-видимому, было принято всего лишь через два дня после заключения пакта с Югославией. Молотов поручил Деканозову осторожно возобновить переговоры с Вайцзеккером о двусторонних отношениях. Вайцзеккер, со своей стороны, заметил, что Деканозов «не сказал ни слова против нашей интервенции в Югославию»; напротив, он, казалось, заинтересовался визитом японского министра иностранных дел Мацуоки в Берлин, который, по его убеждению, являлся продолжением усилий по расширению Тройственного союза, видевшего свою задачу в том, «чтобы помешать распространению войны» {924} 924 DGFP. XII. Р. 490-491. . Посла в Виши использовали, чтобы сообщить немцам о намерении Советов придерживаться буквы пакта Молотова — Риббентропа. Советский Союз обещал не брать на себя «никаких обязательств, военных или политических, в отношении Югославии» и ни в коем случае не желал повторять опыт 1914 года, когда защита Сербии втянула Россию в войну {925} 925 Quai d'Orsay Archives. 834/Z/312/1. P. 127 — 128. Отчет о беседах с Богомоловым, 9 апр. 1941. .

Самой значительной реакцией на падение Югославии стало поспешное заключение пакта о нейтралитете с Японией 13 апреля, когда Мацуока возвращался из Берлина через советскую столицу. Заключение пакта Молотова — Риббентропа незамедлительно возымело прямое действие на советскую политику на Дальнем Востоке. Тесное сотрудничество с Китаем пошло на убыль. Чан Кайши даже не удалось соблазнить русских предложением военного союза и предоставления Советскому Союзу права разместить гарнизоны на китайской территории {926} 926 АВП РФ. Ф. 06. Оп. 2. П. 1. Д. 1. Л. 13 — 15. Протокол встречи Молотова с Ян Цзе, китайским послом в Москве, 8 янв. 1940; Ф. 059. Оп. 1. П. 338. Д. 2312. Л. 8 — 9. Панюшкин, советский посол в Пекине, — Молотову, 9 янв. 1940. . Его специального военного эмиссара, прибывшего в Москву в конце апреля 1940 г. с более конкретным предложением объединиться, чтобы нанести «удар японским агрессорам», не допустили к Сталину, и он вернулся в Китай с пустыми руками {927} 927 Там же. Ф. 06. Оп. 2. П. 2. Д. 11. Л. 64 — 67. Протокол встречи Молотова с генералом Шэ Лаоцзу, 28 апр. 1940. . Эти обращения Сталин отнес на счет попыток англичан вовлечь Советский Союз в войну {928} 928 АВП РФ. Ф. 0100. Оп. 24. П. 196. Д. 8. Л. 6 — 10. Панюшкин о встрече с китайским заместителем премьер-министра и министром финансов Кун Сянси, военным министром Шэ Инцзином и министром экономики Вэн Вэньхао, 29 февр. 1940. .

Постепенное отдаление от Китая совпало с попытками примириться с Японией {929} 929 Там же. Ф. 0146. Оп. 23. П. 205. Д. 9. Л. 10 — 16. Отчет о встрече Лозовского с Того, японским послом в Москве, 21 янв. 1940. . Молотов отвечал на японские инициативы осторожно, опасаясь, как он откровенно признался Того, японскому послу в Москве, что японцы могут использовать это в качестве противовеса в своих переговорах с американцами {930} 930 Там же. Ф. 06. Оп. 2. П. 2. Д. 12. Л. 144 — 151. Протокол встречи Молотова с Того, 23 мая 1940. . Однако он сменил тон, когда близилось падение Франции. Он хотел теперь говорить не о двусторонних отношениях, стоявших до тех пор на повестке дня, а «о крупных вопросах, считаясь с теми изменениями, которые происходят в международной обстановке и которые могут произойти в будущем» {931} 931 Там же. Д. 13. Л. 3 — 9, 13 — 16, 39 — 43. Протоколы встреч Молотова с Того, 1, 3 и 7 июня 1940. . Это привело к быстрой демаркации маньчжурской границы, к досаде китайцев, которых Молотов предполагал поторопить с отменой старого «Антикоминтерновского пакта» {932} 932 Там же. Л. 68 — 71. Протокол встречи Молотова с Чжао Лицзе (китайским послом), 9 июня 1940; Ф. 0100. Оп. 24. П. 196. Д. 6. Л. 54 — 55. Протокол встречи Резанова (начальника Дальневосточного отдела НКИД) с Цзян Дэцинем (китайским поверенным в делах), 10 июня 1940. . Эти начальные шаги подготовили почву и поощрили к дальнейшему сотрудничеству, когда принц Коноэ захватил власть и стал добиваться улучшения отношений как с Германией, так и с Советским Союзом. Новое трехстороннее соглашение, как он надеялся, обеспечит Японии массу «золотых возможностей» по использованию сдвигов на международной арене для экспансии на юг. Мацуоку, который, являясь представителем Японии в Лиге Наций, проявил себя как энтузиаст улучшения отношений с Советским Союзом, назначили новым министром иностранных дел {933} 933 Там же. Ф. 0146. Оп. 23. П. 206. Д. 14. Л. 69 — 75. Малик (советское посольство в Токио) — НКИД, 12 июня 1940. См. сходную оценку произошедших перемен немцами: DGFP. XI. Р. 19 — 20. Записка МИД, 4 сент. 1940. . Движение на юг против имперских владений Британии всячески поощрялось Берлином. Германский посол обещал новому министру иностранных дел, что Германия «сделает все, что в ее власти, чтобы содействовать дружескому взаимопониманию, и в любое время готова предложить свои услуги для достижения этой цели» {934} 934 DGFP. XI. Р. 206 — 207. Отт — Мацуоке, 27 сент. 1940. .