Уильям Йейтс - Дебаты о разводе

Полковник Мур: Я-то надеялся, что сенатор оставит тему религии. Он изменил ход речи, но снова возвращается к прежнему.

Доктор Йейтс: Я не думаю, что давление оказывают на отдельных лиц, но лишь то, что в ирландской прессе используются аргументы...

Мистер Беннетт: Говоря о повестке дня, сенатор Йейтс выдвинул еще одно предложение или ему дано право высказаться вторично?

Доктор Йетс: Мне особенно не посчастливилось ...

Председатель: Сенатор Йейтс высказался ранее по поводу предложения утвердить доклад. Теперь он высказывается по поводу предложения сенатора Дугласа, а это не одно и то же. До сих пор я позволял ему говорить в порядке разъяснения, но теперь вынужден попросить его вернуться к предложению сенатора Дугласа. Сенатор волен вдаваться в любые разъяснения, если считает, что его неправильно поняли, но как только он закончит, я обязан рекомендовать ему перейти к предложению сенатора Дугласа.

Доктор Йейтс: Я могу говорить о предложении сенатора Дугласа, только обращаясь к вопросу общего характера, а права вторично высказываться по вопросу общего характера у меня нет. В порядке разъяснения, однако, могу сказать, что отнюдь не собирался задеть своей речью трех великих мужей, чьи статуи высятся на нашей главной магистрали. Возможно, всему виной - моя врожденная испорченность. Я не верю, что отсутствие целомудрия зачеркивает память об этих великих умах. Я по-прежнему почитаю их людьми выдающимися; им страна многим обязана. И они не перестают быть людьми выдающимися в силу мелких грешков. Вот вам еще свидетельство моей вопиющей порочности: не думаю, что в Европе найдется хоть один государственный деятель, который бы не примирился охотно с распущенностью Ренессанса, если бы мог обеспечить своей стране его гений. Гений - сам по себе добродетель, и беспорядочность в вопросах пола - лишь пятнышко на его репутации.

МОНЕТНАЯ СИСТЕМА ИРЛАНДИИ "Что мы сделали или пытались сделать", У.Б.Йейтс, председатель комитета.

I

Поскольку самые знаменитые и красивые монеты чеканились в греческих колониях, особенно в Сицилии, мы решили послать их снимки, приложив еще фотографию одной карфагенской монеты, выбранным нами художникам и попросили по возможности воспользоваться ими в качестве образцов. Но у греческих монет есть два преимущества, для нас неприемлемые: у них одна сторона не обязательно уравновешивает другую и любая может быть выбита горельефом; в то время как наши монеты должны легко подбрасываться и крутиться на радость игрокам в орлянку, и укладываться в столбики к вящему удовольствию банкира.

II

Мы спросили совета касательно символики, и общественность предложила округлые башни, волкодавов, трилистники, одиночные или в венках, и Договорный Камень Лимрика; а общество Антиквариев порекомендовало избегать патриотических эмблем вообще, потому что даже символу трилистника нет еще и ста лет. Впрочем, мы бы отказались от них в любом случае: следовало выбрать такие образы, которые позволили бы художнику проявить всю свою выдумку и мастерство. А поскольку Ирландия - первое из современных государств, которое проектирует монетную систему в целом, а не одну монету сейчас, а другую - спустя годы, по мере того, как старые матрицы стираются или меняются вкусы, хотелось бы, чтобы монеты имели какое-то отношение друг к другу. Из греческих монет наиболее красивы те, на которых изображены боги и богини в образе мальчиков и девочек, или те, где изображены животные или что-то незатейливое, вроде пшеничного колоса. Но эти отрадные фигуры, будучи переименованы в Гибернию9 или Свободу, покажутся отвлеченными и пустыми, а колос уже принят несколькими современными нациями. А если предпочесть зверей и птиц, художник, как показывает многовековой опыт, может создать шедевр и, как нам кажется, доставить удовольствие тем, кто дольше прочих засматривается на каждую монетку - то есть детям и людям искусства. Кроме того, найдешь ли символику лучше для земли, где ездят верхом, ловят лосося и разводят скот?

III

Мы могли бы выбрать персонажей из истории Ирландии, святых или национальных вождей, но исполнительный совет исключал современников, а портретов святой Бригитты или короля Брайана до нас не дошло. Во избежание академической трафаретности, художнику пришлось бы измыслить характерную, но неузнаваемую голову. Передо мною шведская серебряная монета и шведская бронзовая медаль, - обе исполнены мастерски, - на которых изображена голова Густава Вазы, короля Швеции времен средневековья. Но эти примечательные черты так же знакомы народу, как подробности его жизни, послужившие темой для двух знаменитых пьес. И даже будь у нас такой персонаж, современный художник, возможно, предпочел бы не намекать на то, что уже известно, но сочетая линии, создавать новую красоту.