Журнал Q - Журнал Q 06 2010

Очевидно, что "творческая личность" как таковая, сама по себе, самим своим существованием в качестве таковой, уже манифестирует некую самость, и на этом построен замечательный фокус "приглашения в мастерскую", проделанный модернистами. Акцентируя (обнажая, огрубляя, абсолютизируя) художественный прием "как таковой", модернизм тем самым сделал своего лирического героя "художником по преимуществу". В стихотворчестве одним из крайних проявлений модернизма было бы печатание черновиков - с зачеркиваниями и исправлениями. Насколько мне известно, у нас на это впервые отважилась Н.Искренко, хотя ее почему-то относят к постмодернистам.

Не слишком утрируя, можно сказать, что лирический герой XIX века - человек чувствующий; лирический герой ХХ века - человек конструирующий фразу.

Лермонтовское "я без ума от тройственных созвучий и влажных рифм - как, например, на ю" - целиком из ХХ века. Но то, что у Лермонтова лишь проскользнуло и лишь в стихах о стихах, тот образ речи, при котором допустимы и даже приветствуются "влажные рифмы", - в ХХ веке становится доминантой.

Для полной ясности приведу пример и вовсе экстремальный. Пушкин (и не он первый) запросто пользовался приемом "нулевого текста", заполняя многоточиями якобы опущенные строфы; в общем же русле модернистской гипертрофии приема не мог не объявиться и такой идиотизм, как "невербальная поэзия".

О постмодернизме

Из того, как в нашем литературном обиходе употребляются термины "постмодернизм" и "деконструкция", явствует, что почти никто из щеголяющих этими словечками ни строчки основополагающих работ - хотя бы того же Ж.Дерриды - не прочел.

О чем там идет речь? О том, что такие тексты, как, например, "наша Таня громко плачет" и "ихний Евгений тихо смеется" теоретически абсолютно равноценны (на практике предпочтение, естественно, отдается "ихнему Евгению"). Процедура, посредством которой из "нашей Тани" получается "ихний Евгений" называется деконструкцией; предполагается, что любой наличный или мыслимый текст есть результат такой "деконструкции", что эта самая "деконструкция" есть универсальный способ получения новых текстов, а заодно и извлечения новых смыслов и что, наконец, любая попытка "оценить текст", не говоря уж о том, чтобы выстроить иерархию текстов, есть проявление тоталитарного мышления.

Если говорить о практике наших "постмодернистов", то я ничего против этой практики не имею. Все они практикуют сугубый модернизм в том его изводе, где на первый план выходит игра с "чужим словом", т.е. абсолютизируются и выпячиваются все приемы пародирования. Кое у кого это получается талантливо, у прочих - бездарно. Приставка же "пост-" смысла почти никакого не несет и выполняет чисто рекламную функцию. Та доля смысла, которая в этой приставке все же имеется, состоит в том, что, во-первых, постмодернисты распространяют свою игру на все пространство предшествующей литературы; во-вторых, постмодернизм объявился к тому моменту, когда все возможности чисто модернистского гипертрофирования тех или иных приемов оказались (или показались) уже использованными; изобретение каких-то новых приемов всегда представляется делом довольно проблематичным; и тут перед модернистским сознанием замаячил кошмарным призрак "конца истории". Ну что ж, если кто полагает, что - "слезай, приехали!" - пущай слезает.

Еще раз повторю: среди "постмодернистов", точно так же, как и среди модернистов иных толков, встречаются подлинно талантливые поэты; теоретически постмодернист может быть даже гениален, но я не понимаю и не принимаю философию, запрещающую различать талант и бездарность. Когда-то В.Б.Шкловский использовал применительно к литературе борцовский термин "гамбургский счет". Лучше я буду трижды аутсайдером, чем соглашусь на отмену чемпионата под тем благовидным предлогом, что чемпионаты-де тоталитарны. Чемпионаты... они - тотализаторны.

Лучше всего так называемую "ситуацию постмодерна" характеризует бессмертная реплика зощенковского персонажа: "Теноров нынче нету!" Одно из двух: либо теория выдумана для ублажения зощенковского персонажа, либо теноров нынче и вправду нету, и все мы - бездарные люди бездарного промежутка.

О предсказаниях

Предположение о том, что "теноров нынче нету" - обидно, и потому собратья по перу охотно пускаются в рассуждения о "путях преодоления кризиса", "больших стилях" и "новых канонах". Такого рода рассуждения бывают весьма глубоки и остроумны, и вообще увлекательны сами по себе, как жанр, но их прогностическая ценность, слава Богу, равна нулю. Нас ведь не интересует, какими будут "стихи вообще". Стихи вообще, т.е. большая часть стихов, будут, как это им положено, вполне посредственными. Другое дело - стихи талантливые и более того. Они будут, как и положено им быть, совершенно непредсказуемыми. Весь вопрос в том, насколько востребованной окажется "вакансия поэта". В конце концов, сегодняшнее "падение" этой вакансии означает всего-навсего исчезновение соответствующей номенклатурной категории и никоим образом не затрагивает аристократической сущности титула.