Журнал Q - Журнал Q 06 2010

Нынешние настроения в литературе и вокруг неё (включая издательское и толстожурнальное дело) целиком и полностью совпадают с общественно-политическими. В разговоре о них я бы вывел сводную формулу: алармистский оптимизм.

То есть нам всем (и литераторам, и прочим людям) ясно, что всё ещё может сложиться очень удачно. Ну или хотя бы более-менее удачно.

В скальдической поэзии существовала исключительно сложная стихотворная форма, именовавшаяся «выкупом головы». Если приговорённый к смертной казни сочинял правильный «выкуп головы», ему даровали помилование.

Когда бы грек увидел наши игры

И вместе с тем мы чётко осознаём, что ничто не наладится само по себе.

Хуже того, из-за отсутствия экстраординарных (и до поры до времени совершенно загадочных) мер всё у нас рано или поздно (причём скорее рано, чем поздно) развалится и рассыплется.

Необходимо что-то предпринять, причём срочно, и лучше в нескольких направлениях сразу.

Вопрос — что?

И вопрос этот — «Что делать?» — впервые на моём долгом веку звучит с большей остротой, чем традиционное «Кто виноват?» и даже чем вроде бы недавнее (а фактически столь же постоянное) «Кто все эти люди?».

Да ведь и правда, что делать-то?

Ну, например, что делать с книгоизданием и (не в последнюю очередь) с распространением книжной продукции?

Что делать с ничтожными литературными гонорарами и с неподъёмными для большинства населения ценами на книги?

Сразу по окончании зимних каникул Лев Данилкин обнародовал развёрнутую программу «книгоиздательской перестройки» с очевидной опорой на патерналистское государство — этакое литературное МЧС с Эдуардом Лимоновым в роли Шойгу.

И сразу же вслед за этим предложил расписанный по двадцати позициям план стартапа для небольшого издательства, специализирующегося на зарубежной литературе.

Вот вам модернизация, а вот вам нанотехнологии, а всё вместе это называется национальным проектом!

В некоторых языках, наряду с изъявительным, сослагательным и повелительным наклонением, существует и четвёртое наклонение — желательное. Иначе говоря, оптатив.

А в русском (литературная мы всё-таки страна!) имеется слово «маниловщина».

Но я не собираюсь критиковать, тем более высмеивать внутренне противоречивые, объективно несбыточные, а отчасти и принципиально порочные (огосударствление — зло само по себе) предложения обозревателя «Афиши»: кто ничего не делает, тот не ошибается, а кто ничего не предлагает, тот никогда не попадает впросак.

И, разумеется, наоборот.

Я даже помечтаю вслед за автором «январских тезисов» (пусть и в куда более скромных масштабах): вот если бы литературным Шойгу был я, то непременно назначил бы Льва Данилкина главным редактором, aka главным спасателем «Иностранной литературы», и этот журнал наконец расцвёл бы.

( А куда бы я дел нынешнего главного? Трудоустроил бы по способностям. Но это так, к слову.)

У Джона Донна есть стихотворение «Путь любви»: совет пылкому любовнику идти на приступ не «сверху», а «снизу», чтобы не расплескать до срока восторги где-нибудь на устах или на груди у своей прелестницы («Пуста меж ног мгновенная дорога; препятствий и препон на верхней много»).

Вот и я в своём маниловском или манилкинском (нет, всё-таки не удержался от топорного каламбура) начну вслед за Донном с самого низа, то есть с читателя.

В первой половине нулевых мне порой доводилось участвовать во встречах издателей с не самой крупной властью, и всякий раз я в своём выступлении говорил примерно следующее:

— Вы хотите помочь книгоизданию? Озаботьтесь повышением покупательной способности населения, прежде всего бюджетников! А все остальные меры (налоговые поблажки, гранты, программы развития и продвижения и т.п.) в лучшем случае бессмысленны, а в большинстве ситуаций просто-напросто контрпродуктивны.

И ведь покупательная способность населения и впрямь росла — до кризиса! И на этом держалось книгоиздание. А сейчас не держится!

Так что же, литературное МЧС?

Или спасение утопающих всё-таки дело рук самих утопающих?

Первое не сработает даже в идеале; второе (то есть спасение издателей руками самих издателей) не срабатывает прямо сейчас — книгоиздание в очередной раз попало в порочный круг: сокращение платёжеспособного спроса влечёт за собой падение тиражей; чем меньше тираж, тем выше себестоимость, отпускная цена и торговая накрутка; а чем дороже книга, тем меньше у неё покупателей; поэтому начинается новое сокращение тиражей, новое удорожание книг и так далее без конца.