Елена Кириллова - Вынужденные переселенцы - польза или обуза для России

Выбирали мы место очень поспешно. Ребята с нашего предприятия поехали сюда, им предоставили жилье. В итоге здесь несколько наших семей.

В себе пришлось буквально все поменять, здесь надо жить их жизнью, надо размышлять и мыслить их понятиями, иначе они меня не понимают.

Местные здесь двуличные, все тебе в лицо улыбаются, а за глаза про тебя такое скажут... В России - нет, не скажу про Россию, скажу про эту деревню - здесь полно алкоголиков, а рабочих рук мало. И вот пьяница запросто может не выйти на работу, и председатель не может его уволить. А мы люди, приспособленные к труду, мы работаем, мы их ущемили во многом. В них перестали так остро нуждаться, их стали выгонять, вот они и начали нам высказывать, и пошли конфликты. Сейчас уже нормально, я смогу ответить. Мы не обосабливаемся, находим контакты.

Наши дети уважительнее относятся к своим родителям. У нас, у переселенцев, никогда нет такого, чтобы ребенок пил за одним столом с матерью и отцом.

Там мы много всего готовили, а сейчас уже почти нет. Во-первых, нет таких продуктов, допустим, долму я не приготовлю, потому что нет виноградных листьев. Шашлык я толком не приготовлю, потому что я привыкла его делать из молодого барана, а здесь шашлык свиной. Кухня здесь очень скудная, однообразная.

Там ничего экзотического мы не носили, даже азербайджанцы одевались, как русские. Местные безвкусно одеваются, я сразу отличаю по одежде переселенца. В доме у нас все более прибрано.

У нас сам тембр речи разный, мы говорим мягче, они говорят грубее. У них тут местный диалект. Матом здесь все ругаются, у нас не бывает так, что муж при жене заматерится, это не положено. А сейчас мы все материмся одинаково, потому что поняли: если мы не будем материться, они нас съедят, это самооборона.

Очень тяжело было привыкнуть к грязи, даже страшно вспоминать. Да даже если взять Ливны, это ж не город, а свинарник. Добивает нас резина, мы там не носили резиновую обувь.

Здесь я местные праздники не отмечаю. Если все отмечать, то вообще только гулять нужно. Все напиваются. А мы вообще мало пьем. У нас ни один человек не будет валяться в канаве.

Мы более живые люди, они более ограниченные, у них узкий кругозор. Мы их много чему научили, мы на них очень сильно повлияли. У них и культура стала развиваться, и кухня стала разнообразнее. Еще мы привыкли, когда кто-то умирает, собирать деньги, независимо, богатый он или небогатый, показываем уважение, а у них этого не было. И мы их приучили, они теперь сами ходят собирают.

Русских почему отовсюду гонят? У нас нет дружбы. Мы сами друг друга не уважаем. Черты характера у русского человека поменялись с хороших на плохие. Сейчас нами движет больше подлость и зависть друг к другу. Раньше в любой дом можно было постучаться и получить кусок хлеба. А сейчас умирать будешь, тебе не откроют. Мы, по-моему, изжили себя.

Василий Степанович. Приехал из Таджикистана в 1992 году.

- Когда решили уехать, никаких предложений от службы миграции не было, место пришлось искать самим. Выбора не было. Отъезд был очень тяжелым, до сих пор больно и горько вспоминать. Уехал в сентябре 1992 года, а в декабре в Таджикистане опять начались военные действия.

Пришлось очень многое менять в себе, особенно с точки зрения психологии. Огромные различия на бытовом уровне. Очень трудно приспособиться к климату.

Очень хорошо, когда приезжие живут вместе, им легче приспособиться к местным условиям. Надо сказать, что со стороны правительства России нет никакой заинтересованности в приезде мигрантов-русских. Руководство на местах откупается минимальной материальной помощью: дали немного досок, шифера, кирпича - что хочешь с ними, то и делай. На постройку дома все равно не хватит. Дали нам небольшую ссуду, многие успели построить дома (да и те стоят внутри недостроенные), а я не успел.

Я считаю, что у переселенцев есть, несомненно, возможность самореализоваться, хотя все зависит от конкретного случая. Многие обзавелись жильем, у многих, хотя не у всех, есть более или менее сносная работа. Сейчас для нас проводят газ, в принципе жить можно, стремления уехать отсюда нет, впрочем, как и возможности. Все силы теперь направлены на постройку дома, и так у многих, поэтому все бросить и уехать на новое место никто, я думаю, не решится, тем более что неизвестно, как на новом месте - может, еще хуже. Желания вернуться в Таджикистан нет у меня, даже если бы все вернуть на прежнее место. Здесь теперь моя родина, мой дом, мне здесь хорошо, здесь хорошо моим детям. Хоть и живем в вагончике, ребенок мой может отдыхать в пионерлагере, я не беспокоюсь за его жизнь. Здесь спокойно, я теперь занимаю три вагончика, построил сарай, держу корову, кур, недавно родился теленок. Надеюсь, что скоро дострою дом, мы оптимисты по натуре.