Пионер - Повесть о советском самоделкине. Серия заметок о фальшивом советском оружейнике Калашникове

«Отец — Тимофей Александрович Калашников (1883–1930), советской властью был признан кулаком и сослан с семьёй из Алтайского края в Сибирь (1930)»

У Михаила Калашникова был отчим, звали его Косач Ефрем Никитич. Появление Калашникова на станции Матай теперь объясняют так:

«… под Брянском был тяжело ранен в плечо осколками и контужен. Он был направлен в эвакогоспиталь в город Трубчевск, затем в Елецкий военный госпиталь. Там у него родилась идея о создании пистолета-пулемёта. Первый образец он изготовил в мастерских на станции Матай — до прежнего места работы было ближе всего добираться из госпиталя»

Из госпиталя в Ельце было ближе добираться до станции Матай, чем до Алма-Аты?!.. Это что ж творилось в сталинском СССР, кулацкое отродье живёт по поддельным документам, проникает на режимные объекты, мастерит оружие в депо, что хочет, то и вытворяет!

Вернёмся к мемуарам. Чудесный старший сержант Калашников вместо учёбы направлен в ГАУ представлять Среднеазиатский военный округ. Мда.

«В Главном артиллерийском управлении встретили доброжелательно. Начальник отдела изобретательства Наркомата обороны полковник В. В. Глухов, прочитав письмо командующего войсками округа и отзыв А. А. Благонравова, произнес:

— Лучшего места, чем полигон, для продолжения работы над образцом сейчас не найти. На том и порешим.

Так я был командирован в одну из частей, дислоцирующуюся в Московском военном округе. Она имела полное наименование: научно-испытательный полигон стрелкового и минометного вооружения (НИПСМВО)»

Нет слов. Потрясем ушами, стряхнем пуды лапши. ГАУ имеет своё начальство и никакой посторонний ташкентский генерал им не указ, слать самородков и определять работы над оружием. Правдоподобно предположить, что Калашникова послали в Москву сопровождающим на испытания пистолета-пулемёта Казакова, который по дороге плавно превратился в пистолет-пулемёт Калашникова.

Какую должность НИПСМВО получил старший сержант Калашников, он не сообщает. Советские патриоты наивно мечтают, что он там наконец-то приступил к учению. Ага, щас, плохо вы знаете советских гениев. Они не учатся, им от рождения такая сознательность дана, что они сами инженеришек учат. Калашников стал руководителем бригады конструкторов (в то время занимаемые должности он не уточняет).

«— Полагаю, тебе лучше работать в Ташкенте. В Среднеазиатском военном округе тебя уже знают, относятся благожелательно. Так что командируем туда, откуда призывался в армию. Не возражаешь?

Так я включился в очередной конкурс, чтобы довести до конца то, что мы с Женей Кравченко начали еще в депо станции Матай: параллельно с созданием пистолета-пулемета изготавливали и ручной пулемет. Его «полуфабрикат» я привез в Алма-Ату и, насколько это было возможно, вел доработку в учебно-производственных мастерских Московского авиационного института. Однако доработать образец не удалось, поскольку все силы отдавались на доводку пистолета-пулемета.

После прибытия из Москвы в Ташкент меня определили на одну из баз Среднеазиатского военного округа в Узбекистане. В помощь распоряжением командующего выделили несколько высококвалифицированных специалистов-рабочих, обеспечили помещением, инструментами, материалами. К моей работе было проявлено огромное внимание. Такое отношение тем более ценно, что происходило все это в военное время, в пору, когда на счету был каждый человек».

«Хотя я и был в то время старшим сержантом срочной службы, но числился уже профессиональным конструктором. И понятно, что не мог прожить на одном энтузиазме, «святым духом». Требовалось питание, нормальное снабжение продуктами, исходя, естественно, из мерок военного времени. Потому мне и установили временное денежное содержание»

Вторую разработку имени Калашникова также отвергли. Напомню, что он так ничему и не учился, фактически всё делали специалисты МАИ (или ещё кто-то).

«Мне тогда кое-кто уже «любезно» советовал заняться чем-либо другим, а не оружие конструировать».

«— А может, мне действительно не стоит заниматься конструированием оружия? Плечо и рука у меня почти вошли в норму. Надо возвращаться на фронт, в свою часть».

Светлая мысль! Но Партия не отпустила самородного гения.

«— На фронт ты можешь уйти хоть завтра. Только это гораздо проще, чем здесь, в тылу, разработать такой образец оружия, который помог бы ротам, полкам, дивизиям, да и в целом фронтам, еще успешнее бить врага, помог бы приблизить победу».