После излечения в госпитале я вернулся в строй.
Война продолжалась...
Н. Горовой
Западная Двина,
Калининская область
* * *
В повести А. Сухарева "На муромской дорожке", отрывки из которой были нами опубликованы выше, в изобилии присутствуют так называемые "приметы времени", увиденные детскими глазами: эвакуированный с запада госпиталь, "похоронка" на отца, продовольственные карточки, девочка-беженка и ее смерть от недоедания, наглый мордатый фриц, пиликающий на губной гармошке... Да, Саша Сухарев воочию видел живых немцев, но пленных...
А вот Володя Шаповал - малолетний житель захолустного украинского села - столкнулся с войной, что называется, лоб в лоб и видел немцев отнюдь не пленных, а самых что ни на есть "активно действующих" - захватчиков-оккупантов...
Владимир Петрович Шаповал, ныне - москвич, преподаватель английского языка в столичном колледже, одну из глав своей книги воспоминаний так и назвал:
Оккупация
В се село вышло провожать мужчин на войну. Колхоз выделил подводы, продукты.
- Давай митинг, - раздавались голоса.
- Тебе бы все болтать да зубоскалить, - отвечали другие.
Один из старейших жителей села подошел к председателю:
- Не собирай толпу. Налетит немец - разбомбит.
- И то верно. Трогаемся.
Одна за другой подводы потянулись на гору за околицу. Запричитали женщины, заплакали дети. В такие минуты трудно говорить что-то умное и важное. Мобилизованные знали - не все вернутся домой. Втайне каждый надеялся, что погибнет не он. Но вслух произносили:
- Береги детей.
- Учи детей.
- Жди меня...
Уже за селом подводы останавливались на миг, высаживали женщин и детей. Затем догоняли обоз, скрывшийся в пшенице по сторонам полевой дороги.
Именно с этого часа я помню себя. И если из предыдущей жизни всплывают только отдельные факты (мы едем с отцом в кузове полуторки, и мне боязно; или - отец идет с работы, а я бегу навстречу, чтобы он подбросил меня высоко-высоко), то с этого дня я помню все. Рассказы других людей воспринимаются как пережитое лично.
Итак, около сорока мужчин села Новопетриково, что под Кривым Рогом, мобилизованных в начале войны, прибыли в райвоенкомат. А там уже никого нет. Какой-то военный вышел к призывникам:
- Вы что, под трибунал захотели? Месяц идет война, а вы только с печи слезли. Военкомат эвакуировался. - Потом смягчился: - Давайте на своих подводах жмите в облвоенкомат. Может, успеете.
Мужчины поехали. На дорогах танки, машины, подводы. Над ними самолеты. Все это кишит, снует в разных направлениях. Порой движение останавливается. Ухают бомбы. Кто-то орет команды. По колонне ползут противоречивые слухи:
- Немец уже вышел к Днепру.
- Остановили немца, будем наступать...
Обоз новопетриковцев смешался с другими. Кто-то исчез из виду и уже не появлялся.
На третий день добрались до облвоенкомата, собрались у ворот, осмотрелись - половины нет.
Военкомат эвакуировался на восток.
- Что будем делать?
- А что делать? Кому мы нужны? Война скоро кончится. Видите, как прет Гитлер? Айда по домам.
- Не спеши лапы подымать. У Сталина есть силенки. Он еще развернется.
- Да что его слушать. Пристрелить бы паникера...
Опять команда:
- Догонять облвоенкомат на левом берегу Днепра.
Поехали. Влились в общий поток отступающих и беженцев. Начались беспрерывные бомбежки. Добавились артиллерийские обстрелы. Из новопетриковцев осталось две подводы. Перед мостом через Днепр колонну разметало. После обстрела мост перебегали уже без подвод.
На левом берегу отступающих встречали военные. Мужчин призывного возраста вычленяли из общей массы и приписывали к воинским частям...
Отец больше не видел земляков. Только в ноябре под Ростовом-на-Дону встретился с одним. Оба уже были в военной форме. Отец попал в пехоту, а его земляк стал ездовым в артиллерии. Лишь в 1944 году, после освобождения, мама получила справку из райвоенкомата, что отец пропал без вести.
Волна фронта прокатилась над селом незаметно. Как-то с запада на восток пронеслись два самолета. Да так низко, что даже верхушки деревьев закачались. Над горизонтом один, выпустив шлейф черного дыма, рухнул вниз, а другой, набрав высоту, вернулся назад.
Однажды к ночи у колхозной конюшни остановился конный отряд. Подростки разведали и доложили:
- Калмыки, перешедшие на сторону немцев.
Война шла где-то в стороне. Правда, вскоре в село приехали немцы на легковой машине и трех мотоциклах. Взяли одного-единственного мужчину, оставшегося в селе из-за аппендицита, и увезли куда-то. Говорили - расстреляли, так как он был коммунистом.
Читать дальше
