Владимир Соловьев - Последний солдат империи. Юрий Дмитриевич Маслюков в воспоминаниях современников

Интересно, что если бы Маслюков принадлежал не к фракции коммунистов, а к правящей партии – неважно, как бы она ни называлась, – в этой правящей партии он, несомненно, был бы одним из главных действующих лиц, экспертом по экономическим вопросам. И, разумеется, его экспертизы были бы востребованы на самом высоком уровне. Маслюков прекрасно это понимал. Известно, что Владимир Владимирович Путин высоко ценил его рекомендации и во время совещаний по проблемам военной промышленности уделял большое внимание Юрию Дмитриевичу и внимательно прислушивался к его мнению. Правда, Юрий Дмитриевич огорчался, что после этих бесед не происходили столь быстрые изменения, как хотелось бы, но, по крайней мере, на них обсуждались такие вопросы, как воссоздание министерства, занимающегося военной промышленностью.

Тот факт, что Маслюков не изменил своим первоначальным убеждениям и продолжал оставаться членом коммунистической партии, которая как раз при нем проходила трансформацию, медленно, но достаточно заметно смещаясь в сторону социал-демократии, говорит о нем многое. Согласитесь, намного легче совершить красивый жест и «поменять ориентацию», влившись в стройные ряды очередных разоблачителей, чем продолжить трансформацию той системы, элементом которой ты являешься. Для Юрия Дмитриевича было важно принимать участие в происходящей трансформации и через нее выходить на трансформацию государства – и в этом, определенно, еще раз проявилась цельность его личности.

Можно долго спорить о том, каким образом Юрию Дмитриевичу удавалось сочетать коммунистические принципы и тягу к модернизации экономики. Но попробуйте ответить себе на такой философский вопрос: являются ли коммунистами руководители Китая? Можно предположить, что в ортодоксальном понимании этого слова они не совсем коммунисты. В то же время и у наших либералов они, если угодно, вызывают изжогу своим инструментарием. А Маслюков считал Китай прекрасным примером эволюционного экономического развития. Он и сам был абсолютно убежденным эволюционистом, отнюдь не революционером, прекрасно понимая, что для экономики, особенно для промышленности, любая революция – это трагедия.

Последние десять лет Россия пытается освоить тот путь, по которому Китай начал двигаться почти тридцать лет назад. По выражению Геннадия Зюганова, радикальные реформы «подстрелили страну на взлете».

Если бы провели умные реформы – ну посмотрите, где Китай сегодня. Я ездил недавно на всемирную выставку в Шанхай. Первый раз, когда я приезжал в Китай, в Шанхае была скученность и грязь, метро не было, а сейчас там четыреста станций метро. В Москве, по-моему, двести семьдесят. Шанхай живет лучше Нью-Йорка – оказывается, этого можно добиться и под красным знаменем, с компартией, с партбилетом. На последней экономической конференции в Ярославле выступал американский ученый, он сорок лет следит за реформами в Китае и каждый год полгода там живет. Он прямо сказал: фантастика, создали условия для талантливых людей, вытащили лучших специалистов, экспертов, ученых, поддержали их, помогли. Создали нормальные налоговые льготы.

И все фирмы мира работают с Китаем. За тридцать лет реформ привезли шестьсот миллиардов долларов и вложили в красный коммунистический Китай – а ведь у нас условия для вложения были на порядок лучше! Страна работала, были блестящие кадры, великолепная наука. Все признают, что советская модернизации была уникальной. Она позволила нам победить, прорваться первыми в космос, создать ракетно-ядерный паритет. Казалось бы – вот ваша база, двигайтесь! И Маслюков предлагал именно на этой базе развивать экономику.

Не только на уровне идеологии, но и на уровне мельчайших подробностей Маслюков понимал, каким должен быть путь развития стран со столь гигантской и сложной экономикой и в каких пропорциях необходимо сочетать рынок и план. Жизнь очень четко показала, кто был прав – Гайдар со своей командой младореформаторов или Маслюков с раскритикованным, униженным, уничтоженным Госпланом. Все гигантское наследие Госплана, оказавшееся невостребованным и выброшенным в утиль ельцинской властью, доказало свою жизнеспособность – как и идеи Маслюкова, – реализовавшись в Китае. Китай сейчас показывает, какой могла бы быть Россия, если бы пошла не по пути Гайдара и Чубайса, а по пути, во многом соответствующему представлениям Юрия Дмитриевича о развитии в том числе и нашей страны. Начав примерно в то же время, что и мы, находясь при этом в существенно более низкой точке развития, китайцы добились пугающего нас сейчас прогресса – мы же по-прежнему рассуждаем о загадочной русской душе, при этом во многих отношениях продолжая жить на базисе, оставленном Маслюковым.