Алексей Челноков - Киевская хунта

За каждым из этих членов президиума, заседавшего в Сахаровском центре, есть длинная и запутанная «кредитная история» — далеко не все долги в их жизни были возвращены.

До громкого процесса над Pussy Riot имя Фейгина почти никто не знал, несмотря на то что он был самым молодым депутатом российского парламента. В 22-летнем возрасте студент юрфака Самарского госуниверситета прошел в Госдуму I созыва по спискам гайдаровского «Выбора России». (С 1992 года Фейгин возглавлял Самарскую организацию «Демократическая Россия».)

В 1995 году, когда истек депутатский срок, отправился добровольцем на гражданскую войну в Боснию. Воевал (вроде бы снайпером) в армии сербского генерала Ратко Младича. На вопрос о том, приходилось ли убивать, отвечал уклончиво: «Лучше мы это не будем обсуждать… Но это была полноценная война, я кидал гранаты, у нас был на двоих миномет, винтовки. Позиции находились в ста метрах друг от друга».

— Среда, в которой я потом оказался, была либеральной, и к той поездке, мягко говоря, относились с подозрением, — рассказывал Фейгин. — Даже сам Гайдар, который жил с отцом в Белграде и письмо которого я возил потом Радовану Караджичу, просил меня о ней не распространяться.

Вернувшись в Россию, устроился в мэрию Самары. В 1997-м мэрию возглавил Георгий Лиманский, приятель Фейгина. Местные газеты писали, что визитной карточкой Самары времен мэрства Лиманского стали «разбитые дороги, постоянное отключение водоснабжения в жилых домах, разгул криминала и коррупционные скандалы». Фейгин в качестве вице-мэра решал юридические проблемы своего приятеля.

«Из достаточно скромного юноши за эти несколько лет Фейгин стал человеком, располагающим средствами, многократно выходящими за пределы официальных чиновничьих доходов, — рассказывал собеседник одного из СМИ. — Его квартира на Остоженке еще до кризиса 2008 года стоила пять миллионов долларов.

В 1999–2000 годах безуспешно боролся с самарским губернатором Константином Титовым за руководство местной ячейкой Союза правых сил. Фейгин не раз пытался вернуться в Госдуму. В 2003 году он якобы «хотел проплатить место в любом партийном списке, годилась даже ЛДПР». Когда это не удалось, Фейгин оказался в стане бывшего премьер-министра Михаила Касьянова, перешедшего во «внесистемную оппозицию». На условиях анонимности один из соратников Касьянова сказал, что Фейгин — «ненадежный товарищ и всюду ищет свою выгоду».

От Касьянова Фейгин ушел в создававшуюся в 2008 году «Солидарность», которая впоследствии раздробилась на Координационный совет оппозиции (Гарри Каспаров) и ПАРНАС (Борис Немцов, Владимир Рыжков и Илья Яшин).

Параллельно Фейгин изредка занимался адвокатской практикой. Называет себя «политическим адвокатом», и в защите Pussy Riot, по его словам, он видел не просто работу, а свою миссию. В адвокатском же сообществе говорят, что «создавалось ощущение, что Фейгин работает на себя, а не на клиента». Представлял интересы активистки «Другой России» Ольги Комаровой, захватившей в 2008 году приемную МИДа. Защищал Гейдара Джемаля, которого обвиняли в подготовке статьи с «призывами к убийству большого количества людей путем совершения взрывов». Но в этом случае Фейгина и его подзащитного связывали не миссия, и не коммерческий расчет, а дружеские отношения.

Двадцатипятилетняя разница в возрасте не помешала дружбе Джемаля с Фейгиным, а только подчеркивала сходство характеров, проложивших запутанные стежки их биографий. В политику Гейдар Джемаль пришел в далекие 1980-е годы, на излете советской эпохи, через черный ход, точнее через подпольный «Черный Орден SS».

Это «тайное общество» создал знаток оккультизма Евгений Головин (скончавшийся в 2010 году в 72-летнем возрасте). В «ордене» существовала своя иерархия, скопированная с эсэсовских «матриц». Высшее звание рейхсфюрера, само собой, носил сам Головин. На собраниях «Черного ордена» рассказывали об ордене Туле, чаше Святого Грааля, великой Атлантиде — словом, о том, что гитлеровские идеологи почитали священными символами. У «Черного ордена SS» существовал даже свой гимн, романтизирующий «сверхлюдей» в форме Waffen-SS. В центре перестроечной Москвы редких ночных прохожих иногда пугала шумная компания крепко поддатых людей странного вида. Они орали «Хайль Гитлер!», тянули руки в нацистском приветствии и горланили песню на слова своего фюрера Головина: «Вперед, ребята, яростно и грубо,/Нас вдохновляет свастика в ночи,/Еще мы поглядим, как ваши трупы/Танцуют танго в газовой печи».