Иосиф Бродский - Сочинения Иосифа Бродского. Том VII

Публий. Как же так — все равно? Пирожное равно отсутствию пирожного, что ли?

Туллий. Ага. Потому что sub specie aeternitatis [44] с точки зрения вечности (лат.). отсутствие равняется присутствию вообще. То есть истинный римлянин разницу за подлянку считает. Так что меню лучше если одинаковое.

Публий. Пирожных не напасешься. Или — их отсутствия... Н-да... Дольче эт декорум.

Туллий. Сладостно и почетно... Грядет все-таки единство. Стиля — то есть. Ничего лишнего. С нас, можно сказать, и начинается...

Публий. Да? а сам канарейку пожалел. Туллий. Не пожалел, а оставил. Публий. Ну это одно и то же...

Туллий. Отнюдь. (Задумчиво.) И вообще жалко, что это — канарейка, а не, скажем, оса. Публий. Оса?! Какая оса?!

Туллий. Потому что — миниатюризация. Сведение к формуле. Иероглиф. Знак. Компьютерные эти... как их. Ну когда все — мозг. Чем меньше, тем больше мозг. Из силикона.

Публий. Туллий!

Туллий. Как у древних... То есть я хочу сказать, что, например, оса, если поймать ее в стакан и блюдцем накрыть... Публий. Ну?

Туллий. ...то она там, как гладиатор в цирке. То есть без кислорода. И стакан — он вроде Колизея, в этой, как ее, миниатюре. Особенно если не граненый.

Публий. Ну и что?

Туллий. А то, что канарейка — слишком большая. Почти животное. Не годится по стилю. В смысле — эпохи. Много места занимает. А оса — маленькая, но вся — мозг.

Публий. Да какое там место! Клетка же.

Туллий. Тавтология, Публий. Тавтология. И тебе бы больше осталось.

Публий. Ну, осы ты тут не дождешься. И вообще — жалятся.

Туллий. Это все честней, чем чирикать; в данных обстоятельствах. И вообще — летать перестала. Зажралась.

Публий (ощупывая свой живот). Да, птичке сто грамм прибавить — это не то, что нашему брату... Я, может, и пирожное из этих соображений...

Туллий. И то сказать — отлетался.

Публий. Одно утешение: в мусоропровод не пролезу. Хлопот со мной, Туллий (ощупывает свою талию), не оберешься. Еще пожалеешь, когда скончаюсь.

Туллий. У них там сечка, Публий. Сечка-дробилка. Принцип мясорубки с мотивом Тарпейской скалы: в указе так и сказано. Я помню, указ этот читал — еще мальчиком. А то бы народ бегал. И после сечки этой — крокодилы...

Публий. Я тоже, помню, читал, что раньше, когда еще свидания давали, многие шары себе под кожу в член вшивали, чтоб диаметр увеличился. У члена же главное не длина, а диаметр. Потому что ведь баба, пока сидишь, с другими путается. Ну и отсюда идея, чтоб во время свидания доставить ей такое... переживание, чтоб она про другого и думать не хотела. Только про тебя. И поэтому — шары. Из перламутра, говорят, лучше всего. Хотя, подумать если, откуда в зонах этих ихних перламутру взяться было? Или из эбонита, из которого стило делали. Выточишь себе шарик напильничком, миллиметра два-три в диаметре — и к хе-рургу. И хирург этот их тебе под кожу загоняет. Крайняя плоть которая... Подорожник пару дней поприкладываешь — и на свидание... Некоторые, даже на свободу выйдя, шарики эти не удаляли. Отказывались...

Туллий. То-то Тиберий свидания и отменил.

Публий (кричит). А чего ему жалко?! Если человек... раз в год!., тем более, если — пожизненно?!! Жалко ему стало, да? (Успокаиваясь.) Это же придумать надо: раз в год человеку палку кинуть пожалеть... Это же надо придумать!

Туллий. Да уж всяко лучше, чем сирот плодить.

Публий. Тогда нечего легионы в Ливию посылать. И в Сирию. И в Персию.

Туллий. Это разные вещи. Дольче эт декорум эст... Сладостно и почетно...

Публий. Палку кинуть тоже сладостно.

Туллий. Вот и отменили, чтоб ты не смешивал.

Публий. Сладостное с почетным?

Туллий. Приятное с полезным, Публий... Свидания всей этой идее правосудия противоречат, всему принципу Башни. А палка тем более. Палка есть как бы побег из Башни.

Публий. Какой же побег? Мы же тут пожизненно.

Туллий. Да не о тебе речь, Публий. Неужто ты не понимаешь. Не о тебе: о сперме твоей. Это и есть побег. Верней, утечка. Научись мыслить абстрактно, Публий. Дело всегда в принципе. В идее, которая заложена в вещи, а не в вещи как таковой. Раз пожизненно — то пожизненно. Жизнь есть идея. Сперма — вещь.

Публий (кричит). Но я же все равно спускаю! (Успокаиваясь.) Вон вся тумбочка желтая.

Туллий. Потому и отменили, чтоб не смешивал. Публий. Чего не смешивал?

Туллий. Идею с вещью. А тумбочку мы другую выпишем. Если, конечно, ты к этой не привязался.

Публий (смерив тумбочку взглядом). Нет, не думаю.

Туллий (снимая трубку). Алло, г-н Претор. Это Туллий Варрон из 1750-го. Ага, опять. Не могли бы вы прислать нам новую тумбочку? Да, лучше из хромированного железа. Да, старая — как бы получше выразиться — проржавела... да, только одну... Премного благодарен, г-н Претор. Пардон? Лебединая песня? Что? Какой еще бес в ребро? Это я для г-на Публия Марцелла заказываю. Что? Да он смущается. Премного благодарен. (Вешает трубку.) Будет тебе новая тумбочка.