Михаэль Будион - Гитлер и Христос

Именно на Вакханалии было принято дарить друг-другу подарки, что было перенято христианами. Интересно, что Вакх (Дионис) символизировал бессмертие выраженное в вечном возрождении. Как и Христос. Также показательно что и день в который Христос «воскрес» также был днем солнца. Он и сейчас так называется в большинстве европейских языков, например «sunday» в английском или «sontag» в немецком. А нимбы, которые являются неизменным спутником Христа на иконах? Ведь они тоже символизирует солнце. К солнцу была привязана и мать Христа Мария, хотя была она женщиной совсем «несолнечной».

Однако ее рождество, точная дата которого неизвестна, празднуется всеми христианскими конфессиями в сентябре, именно в те дни когда созвездие Дева проходит через солнце.

Заметим, что фиксация на солнце часто замещается фиксацией на огонь, все-таки восприятие человеком солнца сродни восприятию огня, особенно у арийцев, ведь во время великого оледенения, когда солнце светило, но не грело, огонь был даже чем-то большим чем солнце. А что же такое крест, ставший символом христианства, его священным знаком? Единого мнения на сей счет нет, но одна из наиболее состоятельных гипотез состоит в том, что крест — это стилизованное изображение древнего орудия добычи огня.

Мы уже отмечали на первый взгляд уникальный факт полно отсутствия интеллекта у Христа, непременно подчеркивая, что для религиозного лидера это весьма часто не имеет никакого значения и не оказывает существенное влияние на успех его деятельности. В тоже время, подчеркивалось полное пренебрежение Христом физической силой, что впрочем, он восполнил окружив себя группой вооруженных апостолов-телохранителей, сопровождавших его повсюду. Несколько позже телохранители продемонстрируют свою полную несостоятельность и только Петр сделает действенную попытку отстоять своего адепта. С Гитлером ситуация оказалось сложнее, но схема его отношений к знаниям и силе полностью идентична той что имел Христос.

Если Христос не имел интеллекта и собственной физической силы, то Гитлер испытывал комплекс грандиозной интеллектуальной и физической неполноценности. Именно поэтому его представления и о силе, и об интеллекте, были чрезвычайно размыты и Гитлер, жесткий детерминист, плохо понимал где кончается интеллект и начинается сила, чем отличается интеллигент от интеллектуала, и вообще, — что есть сила, а что не является таковой. Из всего множества данных о фюрере, нет никакой достоверной информации о применении им физической силы против кого-либо. Неизвестно, участвовал ли Гитлер в школьных драках, убил ли кого-то на войне и т. п. А если человек с таким темпераментом никогда не участвовал в драках, то есть серьезные основания подозревать у него наличие сомнений в своем физическом превосходстве.

В главе «Государство», где Гитлер рисует (именно рисует, другое слово здесь просто неуместно) модель будущего национал-социалистического общества, он посвящает две страницы панегирикам боксу и подчеркивает, что «если бы наш верхний умственный слой в свое время обучался не только хорошим манерам, а вместо этого обучился бы боксу, то у нас была бы невозможна пресловутая ноябрьская революция, которую сделали сутенеры, дезертиры, и тому подобная дрянь». (МК 2, 2) Странно, но здесь фюрер перепутал и смещал все.

Первое: верхний слой и «верхний умственный слой» — далеко не всегда одно и то же, а в тогдашней Германии между этими слоями была громадная пропасть.

Второе: «верхний умственный слой» Германии никогда никаким хорошим манерам не обучался. Все предтечи Гитлера, эти сливки германского «умственного слоя», — Шопенгауэр, Ницше, Вагнер, отчасти Х. Чемберлен, и еще более ранние — Кант, Гегель, Шлегель, Фихте, Бюхнер, имели довольно эксцентричные нравы, а Шопенгауэр и Вагнер были людьми откровенно презиравшими «верхние слои».

Третье: никогда и нигде верхний умственный слой не будет массово обучаться боксу и ни один противник Германии не имел «верхнего умственного слоя» обученного боксу. Четвертое: революцию всегда и везде делает именно та публика которую он правильно обозначил, но объясняется это потерей власть имущими способности терроризировать бессознательные массы, среди которых всегда нашлось бы достаточно здоровых людей могущих стать ударной силой по обузданию революции.

Если Гитлер и Христос могли грамотно избегать физических конфликтов с заведомо более сильными особями, более того, эти особи были им подчинены и превращены в средства достижения намеченных задач, то с интеллектуалами дело обстояло сложнее. С одной стороны, без них в конечном счете было не обойтись, с другой — интеллектуалы были своеобразными цензорами всех их деяний, и «мессии» это чувствовали, что отталкивало их от излишнего общения с интеллектуалами, но не отталкивало интеллектуалов от них. Евангелия Христа совершенно справедливо не выделяли человека по его умственным способностям, но и Гитлер нигде, ни в одной из своих книг, речей, статей никак не обозначает будущего интеллектуального развития Германии-страны множества интеллектуалов. Зато он пишет в «Моей Борьбе».