Майкл Будион - Гитлер и Христос

Насколько прочно христианство вросло в наш повседневный быт, свидетельствует хотя бы то, что мы, вне зависимости от отношения к нему, используем летоисчисление начинающееся с рождества Христова. И кажется всех это устраивает, что по меньшей мере странно. Когда начинаешь изучать античную историю, то всегда чувствуешь определенное психологическое неудобство связанное с обратным летоисчислением. С одной стороны видишь поступательнее развитие, торжество культуры, совершенство форм, умений и знаний, невиданный рассвет всех наук, а с другой — вот этот «обратный отсчет», какой обычно предшествует взрыву, запуску ракеты, или испытанию ядерного оружия. Он как бы выворачивает исторический процесс наизнанку, и у неискушенных особ создает иллюзию некоего исчезновения времени. Задайте кому-нибудь вопрос: в каком году родился Христос? Вероятность получения точного вразумительного ответа будет крайне мала, при том, что какой сейчас год, — знают безусловно все. Получается Христос родился вне времени, в «нулевом» году. Его рождение ознаменовало собой начало конца. Конца того, что в эпоху наибольшего могущества христианства назовут не иначе как «золотым веком», причем назовут стопроцентные христиане. Таков был интеллектуальный финал первого пришествия…

Второго пришествия Христа, ожидают давно и упорно. Ожидают, разумеется, истинные христиане. Выражение «до второго пришествия» вошло в поговорку. Пожалуй, с большим энтузиазмом ожидают только пришествия персонажа которого называют Антихристом. Впрочем, и это понятно. От Антихриста ждут глобального ужаса. Чего следует ждать от второго пришествия Христа никто толком объяснить не может и ученые-богословы здесь не исключение. Определенно, пролить больший свет на данный вопрос может исключительно доскональный анализ последствий его первого прихода в наш мир, двухтысячелетний юбилей которого мы будем (хотя нет, мы-то как раз не будем) отмечать через каких-то пятьсот дней. Все-таки деяния гипотетического Антихриста пока рождались только из распухших мозгов фантастов, вне зависимости от того к какому интеллектуальному или неинтеллектуальному цеху они принадлежали, с деяниями Христа и его последователей мы знакомы более чем реально.

Согласно христианским эсхатологическим воззрениям второму приходу Спасителя будет предшествовать краткая, но насыщенная событиями эра Антихриста. Антихрист должен явиться в мир и выступить обольстителем, привлекая абсолютно всеми сторонами своей бесспорно гениальной натуры огромное количество бессознательной массы, совратить их с «пути истинного», уводя в ад, разуметься, обставив дело так, чтобы массам казалось что их ведут в рай, причем на максимально высокой скорости. Затем, в самый кульминационный момент, должен явиться Христос, этот подлинный мессия, и, играючи уничтожив Антихриста, установить на Земле уже вечную гармонию, покой и справедливость. Именно такой финал, а не что-либо другое, должно стать логическим итогом вторичного посещения Христом нашего несовершенного и погрязшего в «грехах» социума. Во всяком случае, в бесконечном множестве христианской литературы которая прошла через мои руки, ни на какое «третье пришествие» намеков не было. Что ж, простим сие авторам подобных опусов, в конце концов, мышление обыкновенного человека двухполюсно, мышление же подавляющего большинства христиан вообще однополюсно, для этого, кстати, и выдуман тезис о «триединстве святого духа». Три в одном. Одно в трех.

К великому счастью, мы живем во время, когда христианство вступило в устойчивые сумерки своего существования. Его устои колебали долго и нудно. Колебали философы, колебали ученые-естествоиспытатели, колебали инженеры выдумывающие «бесовские машины», колебали, наконец, те, кто должен был эти устои охранять максимально бдительно, — я говорю о профессорах богословия, видных церковных деятелях, таких как Ян Гус, Мартин Лютер, патриарх Никон, хотя они были всего лишь продолжателями дела начатого еще на Седьмом Вселенском соборе, когда во-первых был принят догмат о почитании святых икон, нарушавший даже иллюзорный монотеизм христианства, а во-вторых, — полностью оформившаяся тогда церковная элита по-братски разделила христианские земли между пятью наиболее влиятельными патриархами: Римским, Константинопольским, Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским. Христианство самоорганизовалось в систему которая структурно была обречена на медленное и мучительное самоуничтожение.