Ян Новак-Езёраньский - Восточные размышления. Сборник статей и интервью 1991-2003

Считаю для себя честью, что рядом с моим текстом был размещен ответ Ежи Гедройца. Я чувствую огромное признание его заслуг, но политическая концепция редактора «Культуры» ставит меня в недоумение, поскольку я не могу найти в ней какую-либо реальную альтернативу на место той политики, которую он подвергает уничижительной критике.

Гедройц представляет Польшу неудачницей, у которой ничего никогда не получалось — начиная с Конституции 3 мая и заканчивая «Солидарностью».

Это картина, написанная одной, к тому же черной, краской. Конституция 3 мая провалилась не потому, что не нашла поддержки у народа, а восстание Костюшко закончилось поражением не потому, что — как считает Гедройц — не смогло поднять на борьбу мужиков. Даже самая лучшая конституция и в десять раз более радикальный Полонецкий универсал не смогли бы за короткое время изменить фатального для Польши соотношения сил.

Гедройц отвергает мое утверждение, что Польша «сама сбросила советского гегемона и вассальные правительства». По его мнению, хвалиться нечем, поскольку за первое и второе нужно благодарить «прежде всего, кризис в СССР и горбачевскую гласность». С этим трудно согласиться. Комитет защиты рабочих, а затем «Солидарность» возникли во времена Брежнева, а не Горбачева. Никому тогда и не снилось, что через десять лет советская империя начнет разваливаться. Если бы поляки повели себя пассивно в 1980‑х, даже лучшая для нас конъюнктура в Москве была бы потеряна.

Роль Польши состояла в преодолении на собственном примере страха перед Москвой в Восточном Берлине, в Праге, в Будапеште и в других местах. Польша показала остальным, что король в Кремле голый.

Поскольку Гедройц скептически пишет о стремлениях Польши в НАТО, следует у него спросить, какую он видит альтернативу, ведь оборонительный союз Польши, Украины, Белоруссии и Литвы ни одному из этих государств безопасность не обеспечит.

Вера в собственные силы необходима, но ее недостаточно, если эти силы слишком слабы, чтобы результативно отпугнуть либо защититься перед потенциальным, значительно более могущественным агрессором.

В нашем геополитическом положении самостоятельность не может перерасти в самоизоляцию.

Какой выход из создавшейся ситуации предлагает редактор «Культуры»? Он отвечает: «Должно умереть существующее поколение и должны прийти молодые, уже нормальные люди». Наверное, он прав, но не в контексте своего черного видения прошлого и настоящего. Если поверить, что череде поколений никогда ничего не удавалось, то мала была бы надежда, что именно следующее окажется лучше своих предшественников.

Полемика с Гедройцем — только отступление, потому что его замечания расходятся с темой моих рассуждений. Точек зрения Ежи Туровича и Марчина Круля я не комментирую, потому что они приближены к моим. Я стою перед нелегкой задачей дать ответ всем четверым полемистам. Все — на одного.

Всех моих оппонентов объединяет совместное отвращение при рассмотрении прошлого. Модзелевский призывает порвать с привычкой использовать историю в современных политических спорах. Рейковский высчитывает «недостатки», связанные с концентрацией на прошлом. Квасьневский хотел бы смотреть в будущее, а не в прошлое.

С последним утверждением я частично согласен. Нельзя без конца жить воспоминаниями, празднованиями годовщин и тоской о совершенном в прошлом. По природе вещей склонность к таким ностальгическим воспоминаниям имеют пожилые люди.

Можно и следует смотреть в будущее, не забывая о прошлом. Во-первых, историческая память — хорошая и плохая — необходима для поддержания непрерывности и общности поколений. Народ, который теряет память, перестает быть нацией. Во-вторых, прошлое формирует позицию людей, отражаясь тем самым на будущем. Жизненный опыт человека мы повсеместно считаем ценным свойством, поскольку это помогает избегать ошибок или их повторения. Это же относится и к народу. Это истина стара как мир. Historia magistrae Vita est — говорили римляне. Опыт поражения Варшавского восстания оказал огромное влияние на поведение общества в годы ПНР. Это уберегло страну от судьбы Венгрии и Чехословакии, а может, и от чего-то значительно худшего. Антикоммунистическое большинство, церковь, польское «Радио «Свободная Европа», эмиграция, держа в памяти свежую гекатомбу 1944 года, не хотели повторения еще одного кровопускания, завершившегося поражением.