Йозеф Бодански - Талибы, международный терроризм и человек, объявивший войну Америке

Саудовская разведка спонсировала исламское подполье в НДРЙ, формально выступавшее под знаменем Тарика аль-Фад-ли — последнего аденского султана и воинственного исламиста. Усаму бин Ладена попросили сформировать «добровольческие» части моджахедов, чтобы укрепить ряды йеменских повстанцев. Это мероприятие было полностью профинансировано Эр-Риядом и получило благословение высшей королевской власти. Бин Ладен создал ударные отряды из исламистов-добровольцев, собиравшихся в Афганистан, и бойцов саудовской Белой гвардии (формально находившихся в отпуске). Бин Ладен был настолько вовлечен в йеменские события, что даже участвовал в нескольких рейдах и стычках с южнойеменскими силами безопасности. Но, несмотря на весь энтузиазм, антикоммунистический джихад в Йемене так и не получил развития. Не видя никаких ощутимых результатов, Эр-Рияд опустил руки. Но к этому времени бин Ладен уже установил тесные личные связи с Тариком аль-Фадли, депортированным в Сану. Он и другие руководители йеменских исламистов, которым бин Ладен помогал в начале 1980-х годов, впоследствии станут помогать ему в 1990-х.

Энтузиазм и эффективные действия Усамы бин Ладена в Йемене не остались без внимания саудовского двора. После окончания специальных операций против НДРЙ Эр-Рияд постарался закрепить особые отношения с юным бин Ладеном, связав его выгодными финансовыми соглашениями. В начале 1980-х королевский двор решил расширить две священные мечети. Проектом должна была заняться одна из компаний Мухаммада бин Ладена, но король Фахд, оказывая уважение Усаме, лично предложил ему контракт на расширение Мечети Пророка в Медине. Усаме сказали, что одна только эта сделка принесет ему прибыль в 90 миллионов долларов. На аудиенции у короля Фахда Усама бин Ладен отказался от предложения и вместо этого страстно высказался за более серьезную поддержку джихада в Афганистане. На короля Фахда, наследного принца Абдаллу и принца Тюрки, уже убежденных в стратегической важности ситуации в Афганистане для Саудовской Аравии, произвела сильное впечатление убежденность бин Ладена, и они пообещали помочь афганскому «делу». Усама много не проиграл в финансовом плане, потому что контракт достался его отцу. Позже Усама говорил верным людям в Афганистане, что его капитал увеличивался, а бизнес развивался соответственно суммам, которые он тратил на джихад.

Несмотря на все усилия афганских моджахедов, влияние Афганистана на мусульманский мир выросло лишь в середине 1980-х годов, когда вопрос стал шире освещаться в прессе, а организованная переправка добровольцев, начало которой положил Усама бин Ладен, обрела размах. До этих же пор даже арабские исламисты, занятые борьбой со своими собственными правительствами, оставались безразличными. Но в 1985 году сотни арабов — преимущественно исламистов — начали вливаться в ряды афганских моджахедов. Если в начале 1980-х в Афганистане находилось 3000–3500 арабов, то в середине 1980-х одних только представителей «Хизб-и-Ис-лами» (Партии ислама) там было от 16 до 20 тысяч. Арабские исламистские организации тоже посылали в Афганистан своих командиров — обучаться джихаду. В лагерях моджахедов они получали своего рода продвинутое исламское образование, запрещенное во многих арабских странах как подрывное, или бунтарское.

Эти иностранные добровольцы легко вписывались в новое окружение в Пакистане благодаря всеисламскому характеру афганского сопротивления. В середине 1980-х годов иранский аналитик Амир Тахери так объяснял характер сопротивления: «Афганское движение сопротивления не ограничивается программой-минимум — сохранением национальной независимости и территориальной целостности, — но открыто выступает за создание исламского общества. Советские войска расстреливаются в горах Афганистана во имя Аллаха, а не из-за национализма в его западном понимании. В ряде освобожденных районов движение сопротивления уже установило свое идеальное исламское общество. Здесь женщины снова надели паранджу, узаконено многоженство, девочки не ходят в школу, а муллы и мавлави [религиозные лидеры] пользуются тиранической властью во всех сферах жизни». Все эти социальные ценности и стремления совпадали с чаяниями приезжающих арабов — особенно тех, кто состоял в Мусульманском Братстве — самобытной и по-прежнему пользующейся сильнейшим религиозным авторитетом суннитской исламистской организации — и различных джихаддистских организациях.