Майкл Волф - Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

Президент довольно много общался с Никки в частном порядке на “борту номер один”, явно готовя ее к политическому будущему национального масштаба. Хейли, куда более традиционную республиканку с ярко выраженными умеренными тенденциями – такой тип становился все более известным под названием “республиканец Джарванки”, – обрабатывали по методике Трампа. Опасность здесь заключалась в том обстоятельстве, что, как заметил один трамповский чиновник высшего звена, “она намного, намного умнее президента”.

Но еще до конца первого года президентства Трампа обозначился явный вакуум власти. У президента, неспособного преодолеть ежедневный хаос, едва ли получалось ловить мгновение. Но политика есть политика, поэтому кто-то сумел воспользоваться ситуацией.

В этом плане стало ясно, что будущее трампистов и республиканцев лежит уже за пределами Белого дома. Бэннон прилагал усилия извне, чтобы возглавить движение Трампа. Республиканское большинство в Конгрессе стремилось загнать трампизм в угол, а то и вообще прикончить его. Джон Маккейн пытался скомпрометировать трампизм. Не будем забывать и об офисе специального прокурора, сотрудники которого преследовали президента и его окружение.

Для Бэннона многое было поставлено на карту. Хейли, едва ли близкая Трампу по духу, но приближенная к нему больше, чем кто-либо из чиновников его администрации, могла, при условии хитрых политических маневров, склонить Трампа к тому, чтобы он передал ей бразды правления трамповской революцией. По сути дела, сторона Бэннона так испугалась влияния Хейли на президента, что – в то самое утро, когда Бэннон стоял на ступеньках “Посольства Breitbart” и комментировал жаркую не по сезону погоду, – они приложили все усилия, чтобы протолкнуть кандидатуру шефа ЦРУ Майка Помпео на должность госсекретаря после ухода Тиллерсона.

Все это стало частью нового этапа трампизма – движение пытались защитить от самого Трампа.

Генерал Келли добросовестно и мрачно пытался разгрести хаос в Западном крыле. Он начал с того, что принялся сортировать источники и причины этого хаоса. Главным источником, конечно же, были собственные вспышки президента, которые генерал не мог контролировать, но не мог и заставить себя их принять. Что касается сопутствующего хаоса, то его, по большей части, удалось усмирить после того, как убрали Бэннона, Прибуса, Скарамуччи и Спайсера, правда, сейчас Западное крыло оказалось во многом под контролем Джарванки.

Теперь, через девять месяцев после начала президентства, администрация столкнулась с дополнительной проблемой: стало крайне сложно находить какие-то солидные фигуры, чтобы назначать их на места уволенных высокопоставленных чиновников. А масштаб оставшихся сотрудников с каждой неделей становился все ничтожнее.

Двадцативосьмилетняя Хоуп Хикс и тридцатидвухлетний Стивен Миллер, оба начинавшие как успешные стажеры, теперь оказались в числе ключевых фигур Белого дома. Хикс стала руководить отделом коммуникаций, а Миллер фактически сменил Бэннона в роли главного политического стратега.

После фиаско со Скарамуччи стало ясно, что исполнять обязанности директора по коммуникациям не так-то просто, поэтому Хикс назначили на должность временно. Этот статус был отчасти обусловлен нехваткой у Хоуп квалификации, необходимой, чтобы возглавить уже разгромленный отдел, а отчасти тем, что, получи она постоянный статус, все могли бы подумать, что президент, по сути дела, сам управляет отделом коммуникаций. Однако к середине сентября временный статус незаметно поменяли на постоянный.

В более широком мире масс-медиа и политики Миллер – которого Бэннон называл своим “секретарем-референтом” – вызывал все большее недоверие. Почти каждое его появление на публике сопровождалось каким-то странным припадком, когда он, едва не визжа в голос, начинал жаловаться и сыпать обвинениями. Миллер де-факто формировал политический курс и был спичрайтером, но до сегодняшнего дня он, в основном, работал под диктовку.

Что самое проблематичное, Хикс и Миллер – наряду со всеми остальными, кто был на стороне Джарванки, – теперь оказались напрямую связаны с действиями в рамках расследования по России; речь шла о попытках изменить направление расследования, отвлечь следствие или, в сущности, замести следы. Миллер и Хикс составили – или, по крайней мере, напечатали – кушнеровский вариант первого письма, написанного в Бедминстере с целью уволить Коми. Хикс объединилась с Джарванкой, чтобы на “борту номер один” под руководством президента составить пресс-релиз о встрече Дона-младшего и Кушнера с русскими в Башне Трампа.