Байрон Линдсей: О современной волшебной сказке братьев Стругацких - 'Понедельник начинается в субботу'

Это произведение разделено на три свободно соединенные части - "истории": первая, "Суета вокруг дивана", является представлением главного героя и фантастических феноменов, в которые он оказался вовлечен; вторая, "Суета сует", ставит нравственную проблему - злоупотребления логической "наукой"; и третья, "Всяческая суета", наиболее традиционна с точки зрения научной фантастики и посвящена рациональному объяснению фантастической загадки. Все три части напоминают мениппову сатиру решением философских или нравственных проблем фантастическими приемами, но я хочу остановиться на первой из трех "историй", не только потому, что жанр фантастики используется в ней наиболее оригинально и эффектно, но и потому, что в ней с наибольшей силой проявляется литературный талант братьев Стругацких. Два аспекта этого произведения будут наиболее важны для моей работы. Это описание персонажа и его использование, а также текстуальное/субтекстуальное чередование повествования и сатиры. Главным героем сказки является Александр Привалов, молодой программист из Ленинграда (во многом похожий на самого Бориса Стругацкого в 1965), во время путешествия по русскому Северу (традиционно "фольклорному" региону) наткнувшийся на НИИЧАВО (сатирическая аббревиатура от Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства), филиал Академии наук СССР, и ставший его сотрудником. Но Привалов - больше, чем "прямой" главный герой-разведчик, изучающий и познающий этот маленький фантастический мир, - он - вполне достоверный персонаж со своими правами. Испытывая взаимоисключающие чувства заинтригованности и раздражения как реакцию на вторжение фантастики в его жизнь, Привалов сохраняет и сильное чувство практицизма. Куда бы ни летели ведьмы в тот день, его машина должна быть смазана. Нет, он не хочет везти свою хозяйку-ведьму на Лысую Гору - он слышал, что состояние дороги плохое. Цветан Тодоров показал необходимость сохранения некоторой доли читательского доверия в фантастике: "Я почти достиг "точки веры": это формула духа фантастики. Как полная вера, так и полное неверие выводят нас за пределы фантастики; именно колебание поддерживает ее жизнь"9. В общем, Привалов выполняет эту жизненно важную функцию. Его здравый смысл и ясный ум вовлекают читателя в исследование фантастического. Своей сильной привязанностью к terra firma он представляет необходимую литературную функцию привязки к реальности, подталкивая читательское "колебание", как его назвал Тодоров, преодолевая желание отмахнуться от всего описываемого как от бессмыслицы. С другой стороны, Привалов - не просто Санчо Панса, разрушающий иллюзию здравым смыслом. Он в достаточной мере наделен интеллектуальной пытливостью, и он приветствует фантастику как подходящий объект для исследования с рационалистической позиции. Во внутренних монологах он приводит доводы в пользу фантастического. В конце концов, полагает он, разве деяния современной науки не более фантастичны сами по себе, чем все, что мог вообразить его прапрадедушка, скорее представивший бы себе поющего кота, нежели поющий деревянный ящик (радио)? Это, конечно, идеологическая база всей научной фантастики: наука может творить чудеса, так почему бы не поверить в чудеса литературные? Привалов олицетворяет этот распространенный аргумент, приспосабливая его к встреченному им фантастическому миру, им делает следующий шаг, бросая вызов самодовольному и ограниченному рационализму. Как можно слепо доверять брошюркам общества "Знание", утверждающим, что животные говорить не могут, доказывает он, в то время как волшебные сказки, знакомые с детства, утверждают обратное? Не следует a priori отрицать говорящую щуку, словоохотливого кота, людей, физически двигающихся назад во времени (особенно, когда последние - ученые или администраторы, сатирически предполагают Стругацкие). Здесь, как и в других местах, братья Стругацкие посредством интеллигентного персонажа Привалова показывают философскую ценность выдумки, которую они полагают составной частью настоящего мышления. Недаром эпиграфом к одной из глав они взяли слова не фантаста, а выдающегося советского физика Дмитрия Блохинцева: "Фактов всегда достаточно - не хватает фантазии" (с.198). Но в основном Привалов действует, пропагандируя ценность фантастики с одной стороны и рационалистически ее анализируя - с другой. Он как бы качается между двумя мирами - миром реальности/рационализма и фантастики/иррационализма, получая и анализируя для читателя информацию. Читать дальше