Карл Теодор Дрейер - О кино. Статьи и интервью

Доктор Цейтлин обращает внимание на то, что во всех известных случаях практика была такова, что сначала арестовывали обвиняемого, а затем собирали «политический совет». Именно так обстояло дело и в случае обвинения Иисуса. Далее доктор Цейтлин сообщает, что этот «политический совет» мог собраться в любое время суток, даже ночью, в зависимости от обстоятельств, и в отличие от двух «религиозных» Синедрионов он не заседал в одном и том же, определенном для него месте. Отсюда, утверждает доктор Цейтлин, можно сделать вывод, что именно перед этим «политическим советом» и предстал Иисус ночью после ареста.

Если эта теория верна, то, значит, с Иисусом обошлись как с политическим преступником, но существовали ли в действительности основания считать Иисуса бунтовщиком и опасным для государства преступником?

В поисках ответа на этот вопрос доктор Цейтлин напоминает нам, что толпа, приветствуя Иисуса при входе в Иерусалим как «сына Давидова», кричала: «Благословенно грядущее царство во имя Господа отца нашего Давида!»

Каков был смысл этого приветствия?

Старые пророки, говорившие от имени Господа, чьи слова и до сих пор были живы в народных устах, предсказывали, что некогда человек из рода Давида станет Мессией, посланником Бога, и поскольку Бог избрал его, он станет царем иудеев.

Поэтому Иисуса при въезде в Иерусалим приветствовали не только как сына Давидова, но и возгласами – «Благословенно грядущее во имя Господа царство отца нашего Давида!» (Мк 11:10) и «Осанна! Благословен грядущий во имя Господне, Царь Израилев !» (Ин 12:13).

Позволив именовать себя Мессией, сыном Давидовым и Царем Израилевым, Иисус навлек на себя подозрение не только в том, что он находится в сговоре с мятежными иудейскими группировками, – можно было подумать, что и сам его въезд в Иерусалим следует считать прямым вызовом римлянам и рассматривать как мятеж, и это давало римлянам все основания, чтобы потребовать выдачи Иисуса. Когда вскоре после въезда в Иерусалим Иисус принялся к тому же изгонять торговцев из храма, это стало таким нарушением общественного порядка, которое не могло не вызвать чувство негодования как у римлян, так и у иудейских властей – в полном соответствии с их установками. С точки зрения последних, Иисус своими действиями ставил под угрозу благополучие еврейского народа.

Вот почему, согласно доктору Цейтлину, первосвященнику не оставалось ничего иного, как арестовать Иисуса, допросить его в присутствии «политического совета» и – когда Иисус признал, что считает себя Мессией, – передать его в руки Пилата.

На мой взгляд, велика также вероятность того, что именно римляне потребовали ареста и выдачи Иисуса, поскольку именно римляне руководили прекрасно организованным «гестапо» и, несомненно, были в курсе всех дел, происходивших в Иудее и особенно в Иерусалиме во время праздника Пасхи. У нас в Дании во время оккупации – sans comparaison [57]– произошел почти такой же случай, когда немцы 24 февраля 1941 года потребовали выдать им Вильхельма ла Кура. В подтверждение вышеизложенного можно процитировать приведенные Иоанном слова Каиафы: «Вы ничего не знаете, и не подумаете <���о том>, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин 11:49–50). Раздраженный тон Каиафы вполне может указывать на то, что даже на этом узком «политическом совете» он столкнулся с сопротивлением: его советники, которые всегда были просто его марионетками, возможно, возражали против выдачи Иисуса. Однако это всего лишь мои догадки. Когда Иисус на следующий день предстал перед Пилатом, римский наместник в первую очередь спросил его, является ли он «царем Иудеев». На что Иисус дал ему уклончивый ответ: «Ты <���так> говоришь» (Мк 15:2). Из этого факта доктор Цейтлин делает вывод о том, что Иисус действительно был передан римлянам как политический преступник, как совершивший преступление против Римской империи. Пилата в обвинении, скорее всего, интересовал именно тот факт, что Иисус стремился стать иудейским царем.

Когда я закончил сценарий, почерпнув много фактов из замечательной книги доктора Цейтлина, мне представилась возможность познакомиться с автором этой книги лично. Блевинсу Дэвису удалось уговорить этого ученого мужа покинуть свой кабинет и прочитать мой сценарий, чтобы затем подробно обсудить его со мной. Сотрудничество с этим ученым стало большим событием в моей жизни и оказалось для меня чрезвычайно полезным. Разумеется, он говорил, а я слушал. В конце концов мы пришли к общему мнению по всем пунктам – кроме одного. Доктор Цейтлин в своей книге очень строг к Каиафе, которого он несколько раз называет «предателем». Думаю, это не соответствует действительности. Можно назвать его «сотрудничавшим с римлянами политиком», но уж никак не «предателем». По моему скромному мнению, ничто не указывает на то, что Каиафа не действовал из самых лучших побуждений, что он не был искренен и не желал народу добра. Он был реалистом в политике и считал, что иудеям лучше вести себя осторожно, чтобы не потерять те хрупкие свободы, которыми они на тот момент обладали. Вот почему определение «предатель» не только несправедливо, но и попросту неверно – особенно если учитывать колоссальную разницу между иудейской и римской «идеологиями». В понимании римлян религия была подчинена государству, для иудеев религия стояла над государством – религия была для них всем на свете. Так что образ Каиафы я трактую в сценарии по-своему – но в остальном я глубоко признателен доктору Цейтлину, который, как мне кажется, добился поставленной цели – он снял с евреев обвинение в убийстве Иисуса. Это омерзительное обвинение впервые было выдвинуто в I веке, вскоре после смерти Иисуса. Вот какую древнюю историю имеет антисемитизм. И все мы знаем, что эти низкие обвинения принесли еврейскому народу печаль, слезы, страдания и множество смертей.