Из истории военной разведки

Я больше сделал, ответил он; владельцам книг, конфискованных цензурою, я отдал все, что нашел в архивах синдикальной палаты; я велел перевести на немецкий язык и отпечатать все запрещенные философские книги: Вольтера, Дидро, Гельвециуса, Гольбаха. Теперь все эти сочинения продаются на немецком и на французском языках. Истина должна проявиться, свет должен засиять. Вы просто не поверите, что венский архиепископ запретил "Дух законов" Монтескье, этот бессмертный труд, один экземпляр которого всегда лежит на столе в лондонской коммунальной палате, этот предмет постоянных восторгов величайших публицистов мира! Я запер монахов в их монастырях; за ними наблюдают, и они уже не могут проповедывать фанатизм в предместьях и госпиталях".

Это самый полный портрет Шульмейстера, оставленный современниками войн империи. Каде-де-Гассикур пропустил только одну подробность: Шульмейстер был рыжий, краснорыжий, причем цвет лица его соответствовал волосам. Тем более удивительно, что с такими характерными волосами и цветом ливр он ухитрялся делать себя неузнаваемым.

Странно также, что сын и брат лютеранских пасторов восхищался сочинениями Дидро, Гельвециуса и Гольбаха, что полицейский увлекался литературной свободой за несколько месяцев до того, как его начальник Савари приказал госпоже Сталь выехать из Франции в 24 часа и запретил журнал Германия.

Первые французские отряды вступили в Вену 12 мая. Губернатором был назначен генерал Андреосси. Савари поселился на острове Пратере. Уже 12 мая он писал императору:

"На меня только что напало и закидало камнями население предместья в то время, как я говорил с честными обывателями, а г. Шульмейстер (страсбургский) увещевал их держаться спокойно; ему пришлось размозжить голову одному из коноводов, чтобы освободить себя и меня от толпы в 500 слишком негодяев".

Из числа лиц, оставшихся в Вене, Савари называет принца Вюртембергского, графа Кобенцеля, принцесс Лихтенштейн, Клари и Кауниц, принадлежавших к придворному штату, и генералов Орелли и дю-Во, "все глашатаи худых вестей", прибавляет он.

Этот документ, равно как и ниже приводимые, находится в национальном архиве в бумагах государственного секретариата, под рубрикой IV, в которой документы, касающиеся занятия Вены, собраны в папках 1637, 1638, 1639 и 1640-й.

В этом случае Шульмейстер выказал такую же храбрость и решимость, как под Вейсмаром и Ландсгутом.

13 мая Савари получил от Шульмейстера следующее важное письмо:

Ваше превосходительство.

"Во исполнение данных вами приказаний я отправился в город, где мне удалось добыть следующие сведения. Эрцгерцог Ренье, брат императора Франца, предназначался на пост венского губернатора; но таккакон высказался против революционных мер, то императрица убедила императора назначить на его место принца Максимилиана, его родного брата".

"Максимилиан приехал в Вену 4 мая и тотчас пустил в ход все наличные средства, чтобы принудить население к упорной обороне, оставив без всякого внимания здравые советы принца Ренье, который должен был удалиться в Венгрию".

"Но проектам Максимилиана сильно помешало большинство населения и придворная комиссия, которая предвидела невозможность обороны до прибытия принца Карла, хотя она и дала обещание поддержать жителей, во время осады, корпусами его и генерала Гилле-ра".

"Чтобы поднять свой авторитет, Максимилиан приказал вступить в город 5-тй батальонам венгерских и богемских гренадер и расквартировать у жителей большую часть ландвера, причем клялся, что скорее позволит погребсти себя под развалинами города, чем сдаст его".

"За два дня до прибытия армии его величества он приказал ополчению стать в городе. Тогда обывателей притесняли и заставляли подчиняться всем сумасбродным хотениям принца Максимилиана. Но при первых пушечных выстрелах этот новый Дон-Кихот поспешно выступил из города со всеми линейными войсками и большею частью линдвера, оставив только от 300 до 500 чел. Поголовное ополчение состоит приблизительно из 2.000 чел. ландвера, которые поспешили снять мундиры и сделаться опять простыми гражданами,— переход облегчается тем, что две трети из них — жители самой Вены. Не преувеличивая, можно считать, что в Вене в эту минуту есть до 4.000 ландверистов, готовых повредить нам при первом удобном случае. Самого беспристрастного человека удивит на улицах нахальный и почти угрожающий вид этих ветрогонов".

17 мая Шульмейстер доставил Савари следующие сведения о ружьях, предназначенных для облегчения восстания против французов или для нападения в тыл им.