В сентябре того же года Волконский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета, где специализировался по романским языкам у профессора Александра Николаевича Веселовского. Сергей Михайлович вспоминал: "Мой отец, как попечитель округа, был знаком со всеми профессорами университета. По понедельникам, вечерами, у нас собиралось (в семидесятых годах) многочисленное и интересное общество... Здесь я видал знаменитого нашего слависта, Измаила Ивановича Срезневского. С белой бородой, тонкий, высокий старик. Человек очень большой культуры и умевший заразить интересом к тому, что преподавал...
Часто у нас бывали чтения. Алексей Константинович Толстой читал, Полонский читал, - оба читали хуже, чем плохо. Майков читал один раз "Три смерти", другой раз "Два мира" и многое другое. Вот это был настоящий чтец, с ясным логическим и ярко художественным чтением.
Тогда мы затеяли ставить две сцены из "Царя Бориса", я играл Бориса и Майков взялся мне, мальчику, в этом помочь... Могу здесь сказать, что поветрие - ставить домашние спектакли - пошло в Петербурге из нашего дома, и тот опыт, с Царем Борисом, был первый.
Бывал у нас запросто и иногда и читал Владимир Соловьев". (С. М. Волконский. Васильевский остров. Мои воспоминания)
В университете Сергей учился легко, по его собственным словам, "кончил приличным кандидатом. Больше всего меня радовала в этом радость отца. Сам кончивший только иркутскую гимназию, как сын государственного преступника, которому Николай I не разрешил поступить в университет, сказав: "Будет с него и гимназии!", отец мой до боли желал видеть сыновей своих студентами, а при выпуске - кандидатами..." (там же). По окончании университета Сергей Михайлович некоторое время служил в земских учреждениях Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, а в начале 90-х годов он уже числится при министерстве народного просвещения. От министерства он был командирован в составе русской делегации на Всемирную Выставку в Чикаго, в 1893 году. Здесь Волконский выступил с публичными лекциями о женском вопросе в России и своих впечатлениях об Америке... В 1896 Сергей Михайлович был вновь приглашен в Америку Лоуэльским университетом в Бостоне. Он прочел целый ряд лекций в крупнейших университетах США: Чикагском, Колумбийском, Корнуэльском... В Гарварде после чтений Волконского была основана кафедра славянских наречий, давшая мощный толчок изучению культуры России. В Гарварде Волконский познакомился и сблизился с выдающимся американским ученым, литературоведом, профессором истории искусств Ч.Э. Нортоном. Прочитанный в Америке курс лекций был опубликован отдельной книгой, получившей высокую оценку В.С. Соловьева, отметившего, что "Волконский с большим успехом исполнил в Америке интересную задачу: показать Россию лицом. Это человеческое лицо американцам было малознакомо и тем более интересно". В это же время Волконский часто выступает на страницах журнала "Вестник Европы" со статьями по проблемам искусства и эстетики. Часто появлялись в этом солидном и читаемом всеми журнале его остроумные, тонкие рецензии - разборы новых балетных, оперных и театральных постановок. В июле 1889 года князь Сергей Михайлович Волконский был назначен Директором Императорских театров и за два года его пребывания на этом посту театральное искусство России ознаменовалось многими реформами. Произошли крупные изменения в оперном, балетном, драматическом репертуаре. Новым директором были привлечены к работе на сцене императорских театров молодые и талантливые художники из объединения "Мир искусства": К. Коровин, А. Бенуа, К. Сомов, В. Серов, А.М. Васнецов, Николай Рерих, Ф. Малявин, А.Я. Головин и другие.
Особенно много сделал Волконский для развития музыкально-театрального искусства. Он вернул на сцену все оперы Римского-Корсакова. В репертуар Большого и Мариинки были включены также оперы Вагнера. Многие выдающиеся музыканты и дирижеры считали для себя честью работать на сцене Императорских театров, под руководством Волконского. Особо высоко ценил его деятельность легендарный Мариус Петипа, чья новизна хореографии, ставшая классикой сейчас, тогда с трудом приживалась на сцене.
Сергей Михайлович по своему характеру, как ни странно, не был ни чиновником, ни администратором... Он был "художником до мозга костей, горячо преданным искусству" (А. Бенуа), истинно творческой натурой. Не всегда его порывы бескорыстия и преданности любимому делу - он унаследовал от своих знаменитых деда и бабки поистине благородный, декабристский дух встречали понимание в среде не только чиновников от искусства, но и артистов...
Читать дальше