Валентин Пруссаков - Так говорил Саддам

Саддам значительно больше чем политик, полководец и лидер. Он — святой. Ибо явлен в мире, где предельно и открыто сразились Добро и Зло. Природное, человеческое, божественное, предполагающее цветущее многообразие мира И «машинное», бесчеловечное, сатанинское, отрицающее цветущую красоту истории, свободный выбор народов. В этой космической схватке, в «вольтовой дуге» мироздания Саддам Хусейн сражается за Бога против Шайтана, за человека против машины, за историческое творчество против диктатуры звездно-полосатого фашиста. И эту святость чувствует мусульманин-араб, католик-француз, лютеранин-немец, православный русский, конфуцианец-китаец, буддист-индус. Это ощущение космической битвы выводит на улицы мировых столиц миллионные демонстрации. Это присутствие святости заставляет молиться за Саддама в мечетях, церквах и пагодах.

Александр Проханов, русский писатель

Мы часто слышим, что живем в эпоху крушения последних империй. Но то же самое могли сказать о своем времени те, кто пережил Первую, а затем и Вторую мировую войну. Однако одновременно с гибелью Российской, Германской, Османской, Австро-Венгерской империй возникали государства, подобные Югославии и Чехословакии, которые несли в своем генетическом коде имперскую идею. Размеры страны при этом значения не имеют. Ведь Рим стал империей не тогда, когда раскинулся на половину ойкумены, а тогда, когда овладел территорией в несколько российских уездов — после захвата Этрурии. Любое государственное образование, включающее несколько наций и использующее для оправдания их сожительства некую универсальную идею, является империей. Идеи — от мессианской до прагматической (вроде цивилизаторского бремени белого человека) — являются тем цементирующим материалом, с помощью которого к первоначальной постройке присоединяют новые этажи, галереи и клетушки (статус зависит от условий присоединения). Возведенные на хлипком фундаменте, скрепленном жидким раствором панславизма, мини-империи славян Южной и Центральной Европы развалились при первом же испытании (германское нашествие), и даже вторичное их объединение под знаком серпа и молота не смогло искупить первородного греха. Зачатые по расчету, малые империи рассыпались в одночасье, едва родителям, изнуренным старческими недомоганиями, стало не до них. Стоит ли сомневаться, что подобная судьба ожидает и созданную стараниями Запада Боснию и Герцеговину — это государственное образование не имеет даже подобия цементирующей идеи.

В числе государств, созданных по замыслу тех, кто перекраивал карту мира после Первой мировой войны, оказался Ирак. Страны с таким названием никогда не существовало — название пошло от географического понятия Ирак (по-арабски «земля по берегам») арабский, то есть населенные арабами земли по берегам двух великих рек Ближнего Востока — Тигра и Евфрата. Три вилайета Османской империи — Мосульский, Багдадский и Бассорский — вошли в новое образование. Правда, за четверть века до описываемых событий британцы организовали переворот в части Бассорского — шейх Кувейта Мухаммад ибн-Сабах, признававший власть Турции и числившийся турецким уездным начальником, пал жертвой заговора своего младшего брата. Правителем стал его убийца Мубарак, ставленник Англии, который в 1899 году заключил с последней тайное соглашение о протекторате. Заложенная британцами мина взорвалась почти через сотню лет, что стоило нескольких сот тысяч жизней. Но никому не пришло в голову взыскать ущерб с опытного минера. Крайним стал тот, кто дерзнул возвратить отбившийся от рук уезд в лоно родного вилайета, дабы умножить богатство страны, и так считающейся жемчужиной арабского мира. Советский арабист Р. Андреасян писал в книге «Нефть и арабские страны»: «Пожалуй, наиболее гармонично среди арабских стран наделен экономическими ресурсами Ирак. Здесь сочетаются первостепенные по значению запасы нефти, природного газа и серы с двумя полноводными реками при наличии немалой территории и довольно многочисленного населения. Только в связи с разорительной войной Ирак был вынужден прибегнуть к импорту рабочей силы».