Андрей Константинов - Коррумпированный Петербург

Направившихся в Краснодарский край милиционеров там уже ждали. Нужные люди были заранее оповещены о приезде оперов из Ленинграда, хотя информация об этой поездке хранилась в глубокой тайне. Преступники полагали, что смогут договориться с ленинградской милицией полюбовно, и поэтому не предприняли никаких мер по сокрытию следов своих преступлений. Операм удалось изъять необходимые документы и вывезти их в надежное место. На встречу с ценным для следствия свидетелем они выехали в одну из станиц. Для возвращения в город им пришлось воспользоваться «Волгой» одного из районных руководителей. В машине же находились преступники, предполагавшие, что изъятые документы опера возят с собой. Только чудом милиционерам удалось добраться до города и вылететь затем в Ленинград. Подследственные удивлялись тому, что оперативники сумели выбраться из Краснодарского края живыми, с документами и показаниями свидетелей.

Собранные материалы были переданы руководству БХСС, которое готовилось отчитаться по результатам расследования. Обратно в отдел дело уже не вернулось. Оперативники, занимавшиеся этим делом, припоминают, что никто из подследственных не был привлечен к уголовной ответственности. Вероятно, проявило заинтересованность к личности руководителя преступной группы то ведомство, в котором до этого он работал.

Сами милиционеры высказывали такое мнение об этом деле. Без налаженных преступниками поставок фондируемых материалов из Ленинграда в колхозы и совхозы Краснодарского края могли возникнуть серьезные проблемы со сбором урожая и, тем самым, пострадали бы государственные интересы. Получателями «фондов» руководило не стремление к личной выгоде, а своеобразно понимаемый долг перед государством и обществом.

Основой для следующего дела эпохи развитого социализма (1970-е годы) вновь послужили деяния ленинградских стражей порядка. В очередной раз «органы оказались не правы». На скамью подсудимых попали три представителя славной ленинградской милиции. Возглавлял группу майор, секретарь парторганизации 7-го отделения милиции. Вместе с ним по делу проходили старший оперуполномоченный и просто оперуполномоченный из того же отделения. Уже позже, когда настоящая эпопея борьбы следователя прокуратуры со всесильными тогда органами закончилась отъездом группы в места весьма отдаленные, выяснилось, что и причины-то настоящей для этого нашумевшего тогда дела никакой не было. Завязка была проста. Некий гражданин, возвращаясь с работы, слегка расслабился с приятелями, а придя домой, завалился спать. Поутру в состоянии горького похмелья он подвергся жесткому допросу своей супруги по поводу вчерашних событий. Не в его пользу говорил факт утраты перчаток, судьба которых так взволновала жену. Чтобы отвязаться от назойливой женщины, а может быть, и вызвать ее сочувствие, гражданин поведал ей тут же сочиненную жуткую историю о страшных ночных грабителях, отобравших у него перчатки. Конечно, он вел себя героически, и добычей негодяев стали только жалкие перчатки, а не пальто или тем паче кошелек. Жена, возбужденная мужественным поведением супруга и стремясь, вероятно, к торжеству справедливости, немедленно поволокла его в 7-е отделение милиции, где ему ничего не оставалось, кроме как написать заявление о якобы имевшем место грабеже. К счастью, угрызения совести заставили его позже забрать свое заявление. Но дело уже приняло крутой оборот, ибо в тот же день доблестные стражи порядка задержали троих чем-то вызвавших их раздражение подростков. Путем длившихся несколько часов избиений, сопровождаемых угрозами и шантажом, парторг 7-го отделения выбил у мальчишек признание в ограблении гражданина. Томиться бы несчастным подросткам в колонии для малолеток, да, на счастье, одному из них удалось сообщить о произволе в прокуратуру. Там к сигналу отнеслись серьезно.

В ту пору ленинградской прокуратурой руководил Сергей Ефимович Соловьев. Коллеги-современники вспоминают его по-разному. Одни – как честнейшего человека, умницу, который, насколько мог, противостоял постоянному давлению партийных органов, другие – как верного слугу партноменклатуры. В 1975 году он был бесславно отправлен на пенсию.

Вернемся к делу. Оскандалившиеся стражи правопорядка запираться не стали и дали показания на самих себя, тем самым разрушая образ героического советского милиционера, десятилетиями пестуемый партийной пропагандой. В Москве возникла легкая паника, и в Ленинград срочно выехал сам министр внутренних дел Щелоков.