Андрей Константинов - Коррумпированный Петербург

Надо сказать, что первоначально Екатерина Великая пыталась, «входя подробно во все вредности», искоренить зло и найти «справедливейшее и ближайшее средство» для борьбы с коррупцией. Средство это, как казалось императрице, должно было заключаться в заполнении вакантных должностей «достойными в знании и честными людьми» и в назначении им «к безбедному пропитанию по мере каждого довольного жалованья», а «если бы же кто… отважился коснуться лихоимству, взяткам и подаркам… такой нечестивый и неблагодарный и яко заразительный член обществу, ни только из числа честных, но всякого роду чиновничьего истреблен будет…» Увы… Действенных результатов «справедливейшее средство» не дало и вскоре Екатерина вынуждена была констатировать: «Но к чрезмерному нашему сожалению открылось, что и теперь нашлись такие, которые мздоимствовали в утеснение многих и в повреждение нашего интереса, а что паче всего, будучи сами начальствующие и одолженные собою представлять образ хранения законов подчиненным своим, те самые преступниками учинилися и их в то же зло завели»…

Екатерина II была дамой достаточно циничной, чтобы «рвать сердце» на том, что изменить не получалось. Очень быстро она уже смирилась с практикой коррупции и казнокрадства, подведя даже под свое бессилие в борьбе с пороком любопытную философскую базу. Императрица, например, предпочитала не менять генерал-губернаторов, полагая, что тот, кто долго сидит на своем месте, уже наворовал и набрал взяток, а всякий вновь назначенный начнет все сначала. (Точно такие же рассуждения приходилось слышать от петербуржцев в предвыборный сезон 1996 года: «Эти-то, которые у власти – они наворовались уже, а ежели не дай Бог, новые придут – голодные, да злые… они еще круче красть и грабить станут»). Одному из своих придворных Екатерина Великая даже подарила вязаный кошелек, чтобы он туда мог складывать взятки.

Известен замечательный исторический анекдот времен Екатерины о неподкупности начальника Тайной экспедиции Шишковского. Когда автору «Путешествия из Петербурга в Москву» Александру Радищеву при аресте сказали, что делом его занимается сам Шишковский, он упал в обморок. Потому что начальник Тайной экспедиции был известен своей набожностью и жестокостью. Однако будущая жена Радищева Екатерина Рубановская не растерялась: она попросту собрала все имевшиеся в доме драгоценности, на лодке переправилась через разбушевавшуюся Неву в Петропавловскую крепость, приватно переговорила с Шишковским и в результате Радищев был избавлен от пыток…

Изменившееся отношение Екатерины к проблеме коррупции не случайно. Для того, чтобы искоренять зло, нужно все-таки самому придерживаться соответствующих принципов, в противном случае вступает в действие известная восточная мудрость: «Кто живет в стеклянном доме – не должен кидаться камнями». Всем хорошо известно, что Екатерина, едва утвердившись на троне, пошла в разнос по части мужского пола. Да и ладно бы она просто имела амурные отношения со своими фаворитами – дело, как говорится, житейское – так она еще и одаривала почти каждого из них крестьянами, землями, деньгами… Орловы При ней получили 45 тысяч крестьян, Зубову достались два уезда, князю Вяземскому она пожаловала 23 тысячи душ. А блистательный Потемкин, творец «потемкинских деревень»? Этот князь, происходивший из бедной шляхты, за два года пика своего фавора успел выпросить у Екатерины 37 тысяч душ и 9 миллионов рублей. В 1776 году Потемкину был подарен знаменитый Аничков дворец – князь продает этот царский подарок богатому откупщику Шемякину. Казна выкупает дворец у Шемякина, а через некоторое время великолепное здание снова преподносится в подарок Потемкину… По свидетельству графа Растопчина, князь Безбородко, известный своим маниакальным пристрастием к женщинам, «…исходатательствовал имение в 850 душ и орден Святой Екатерины своей любовнице,… которая проститутка!»

Всего же в царствование Екатерины Великой было роздано частным лицам 800 тысяч крестьянских душ. Где уж тут было борьбой с коррупцией заниматься…

Впрочем, и сын Екатерины Павел, относившийся к своей матери крайне неприязненно и заявлявший неоднократно, что он-де пресечет многие практиковавшиеся в ее царствование безобразия, и он отошел от «яблоньки» недалеко: камердинер Павла, например, получил в награду за верную службу 24 тысячи 606 десятин земли в Моршанском уезде, 36 тысяч десятин в Курляндии, 5 тысяч в Тамбовской губернии и рыбные промыслы на Волге, приносившие 500 тысяч рублей годового дохода.