Майкл Кайдин - «Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера

Но они входили в страну с плохими и старыми коммуникациями, с дорогами, сделанными из рук вон плохо, с дорогами, которые становились непроходимыми болотами, когда небо становилось тёмным и на землю начинал капать дождь.

Бронетехника была способна передвигаться по таким дорогам, разумеется: это же были танки, самоходные установки и так далее. Но транспорт, доставлявший припасы и

"Фердинанд" по пути на фронт. Июнь 1943 года

бензин, был моторизованным. А это означало невозможность дальнего вторжения. Лиддел Гарт отмечает:

"Если бы советский режим обеспечил бы её (Россию. — М.К .) системой дорог, сравнимой с таковой на Западе, он, вероятно, был бы побеждён в короткий срок. Германские механизированные части были остановлены плохими дорогами.

Но это заключение имеет и другую сторону. Немцы упустили победу, поскольку основой их мобильности были колёса, а не гусеницы. Транспорт застревал на этих грязных дорогах, хотя танки ещё могли двигаться.

Танковые войска с гусеничным транспортом могли бы захватить жизненные центры русских задолго до осени, невзирая на плохие дороги".

Ранее мы отметили, что операция "Цитадель" не просто родилась в уме Гитлера и его генералов. Она складывалась постепенно, рывками и частями, и с самого начала на её подготовке сказывались изменения планов, вызванные многочисленными факторами, которые, казалось, менялись от недели к неделе. Один из факторов, бывший полностью на стороне Германии, — время, — был растрачен по мелочам, на маленькие задержки, и это впоследствии дало преимущество русским.

Мы также видели, что в марте 1943 года русские были вынуждены уже в третий раз оставить важный город — Харьков. И даже вмешательство в последний момент блистательного Жукова не смогло предотвратить потерю. Харьков был оставлен, и это стало причиной того, что продолжение немецких операций против России начало увязать в германской нерешительности и конфликтах среди военного окружения Гитлера.

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн руководил битвой за Харьков. Один из лучших генералов нацистской Германии, он требовал не только не ослаблять натиск на русских, но и одновременно продолжать продвигаться вперёд. Но были и другие факторы. Манштейн мог бы достичь того, чего хотел, если бы фельдмаршал Понтер фон Клюге, командовавший немецкими силами на севере, также оказал бы сильное давление на русских. Иначе русские бросили бы свои резервы против Манштейна. Без этого давления шансы Манштейна на удачное наступление сильно уменьшились бы. Но вне зависимости от этих соображений задержка была непозволительной.

В Берлине, где Генеральный штаб обдумывал, какие последствия это вызовет, большинство было против планов Манштейна. Его операции "Пантера" и "Ястреб", как думали в Берлине, без наступления Клюге на севере будут обречены на неудачу. И, что было не менее важным, на центральной части фронта наступала весенняя оттепель. Никто не хотел идти в наступление в это время — лёд, покрывавший землю, таял, и все дороги тонули в слякоти, а это могло сильно затормозить наступление.

Сразу же, как только Манштейн закончил продвижение, его войска завязли. Все значительные попытки штурмовать русские укрепления и занять территорию проваливались почти каждую ночь. Пришло время отступать.

Немцы оттянули назад с фронта все свои танковые дивизии. Затем те пехотные части, которые только было возможно снять с передовой, отступили с фронта.

В районе Харькова все вооружённые силы были собраны вокруг XLVIII танкового корпуса. Немецкие командиры сразу же начали тренировки, чтобы убедиться, что воевавшие зимой солдаты смогут воевать и в изменившихся условиях. И это было не просто бесполезной попыткой, тренировку проходили солдаты, шли крупномасштабные манёвры. Пока немцы ускоряли свою тренировочную программу, фронт уже отзывался выстрелами малых и тяжёлых орудий, хотя крупных сражений не было. Генерал-майор Ф.В. фон Меллентин, командовавший бронетехникой в зоне Харькова, должен был держать своих людей в готовности к тому, что сражение может быстро возобновиться.

Как оказалось, учебные бои стали единственными боями его войск на какое-то время.

Гитлер и его штаб были вынуждены приспособить свой план к неблагоприятным обстоятельствам. Все они соглашались, что у Германии было недостаточно сил, чтобы провести быстрое и спланированное наступление на Россию. Гитлер, чьи надежды и мечты, казалось, менялись от недели к неделе, ликовал, видя отличную возможность вторгнуться в Москву, но сейчас, в марте 1943 года, его больше заботила проблема, как дальше будет продвигаться его армия.