Андрей Зиман - Религия и братство людей

развития. Коэн с презрением отверг все формы интуиции, как основного истинного

источника всякого знания. Но, в тоже самое время, он отверг и материалистов

с эмпириками. Он объявил, что заключения чистого разума являются законченным

истинным знанием, единственно, что он не добавил при этом, что только для человека,

а значит не всегда, не везде и не при всех условиях.

Каплан же озабочен установлением тех верований, которые имеют

прямое, практическое значение для жизни. Важнейшее установление религии - это

вера, что есть внешняя сила, не мы сами, которая и определяет праведность. Эта

вера помогает человеку жить достойной жизнью, и это правильно и верно. Здоровый

человек примет это и построит на этом свою жизнь. Не касаясь этого принципа,

Каплан рассматривает все стороны человеческого опыта как равноценные. Нет абсолютного

морального закона или какой либо установленной схемы, посредством которой можно

было бы прийти к Богу.

После этих реформаторов и их усилий, наша религия, иудаизм,

это не более чем манера, посредством которой отражается наше групповое сознание.

Иудаизм был только путём нашей первобытной жизни, которым мы следовали в наших

мыслях, словах и действиях. Этот еврейский путь был особенным, он применялся

не только к нашему богослужению, обрядам и отношениям между людьми, но и к тому

каким образом мы осуществляли благотворительность, личные отношения и благодарность,

а также интеллектуальные поиски, искусство, этикет и т.д.

Каждое из наших ценных качеств и талантов имеют еврейский цвет и запах, совершенно

отличный от остального человечества.

Иудаизм предполагает существование божественного существа, когда в реальности

у евреев такого божественного существа нет. И иудаизм утверждает, что они -

дети это несуществующего существа, что, конечно, ложь, и таким образом, евреи

становятся не только особенным, но и лживым народом.

Существует огромное количество интерпретаций среди наших раввинских схоластиков,

древних и современных, относительно Иудаизма. Иногда различия в интерпретациях

настолько велики, что трудно говорить, это что, еврейская или раввинская точка

зрения. Таким образом, понятий-то тьма, и каждое имеет своё очень узкое приложение

и авторитет. Это приложимо также и к фундаментальным понятиям, которые были

систематизированы и приведены в подобие системы, нашим Вторым Моисеем, Маймонидом.

В соответствие с этой системой существует тринадцать основных догм иудаизма.

Это:

Вера в существование Бога, в его единство, в его телесность, в его безвременность,

в то, что его можно достичь молитвами и в пророчествах. А также:

Вера в превосходство Моисея, как пророка, над всеми остальными пророками. Вера

в божеское откровение Моисеевых законов, и в то, что Закон, содержащийся в Пятикнижии,

это действительно тот, который был дан Моисею.

Вера в неизменяемость Закона. Вера в божественное провидение, то есть в судьбу

(как и у христиан-кальвинистов). Вера в приход Мессии, в воскрешение и бессмертие.

Это исповедание веры иудаизма Маймонида даже было включено в еврейскую литургию,

в известный гимн, Йигдад. Тем не менее, различные видные авторитеты иудаизма,

включая таких академиков как Хасдаи Крескас и Иосиф Альбо отвергали эту классификацию

доктрин и даже отвергали некоторые доктрины сами по себе.

Поскольку мнения иудейских академиков широко расходятся по вопросу о классификации,

то традиционный Иудаизм и по сей день не имеет исповедания веры, то есть утверждённое

собрание догм, как, скажем, это имеет место быть в католицизме.

«Реформные» евреи пытались сформулировать определённую платформу, очерчивая

принципы, насчёт которых они приходили к согласию, и которые, как они полагали,

присущи иудаизму. Наиболее свежая платформа была принята на собрании Центральной

Конференции Американских Раввинов (ЦКАР. Организация реформных раввинов) в 1937

году. Эта платформа известна как платформа Колумбуса, по названию американского

города (Колумбус), в котором конференция состоялась. Провозглашение состоит

из девяти длинных статей, которые больше похожи на философские трактаты об иудаизме,

чем на исповедание веры.

Талмуд явился, чтобы усилить Пятикнижие, и институт раввинства усилил изоляцию

иудаизма, который с того момента окончательно потерял надежду стать универсальной