Андрей Зиман - Религия и братство людей

Религия накладывает взгляд на мир, даёт человеку Веру, что целый мир - благ,

то есть имеет положительный смысл и имеет положительную ценность. И это всё,

что необходимо, для интеллектуальной основы религии.

Моральные идеалы человека являются частью органического характера Бога, который

есть постоянный и никогда не кончающийся процесс. Бытие - это и есть Бог. Бог

олицетворяется с силами жизни, со всей целостностью существования и органическим

единством вселенной; и Бог - есть тотальность всех этих сил жизни, которые делают

человеческую жизнь, стоящей чего-нибудь».

Однако эта еврейская философия не имеет никакого влияния ни

на еврейскую жизнь, ни на саму еврейскую религию иудаизма!

Жизнь стремиться сделать из каждого организма, биологического

или социального, совершенный образец, в который, каждая его часть делает вклад,

способствует и облегчает существование целого, и где целое даёт энергию всем

его частям. Поэтому глобализм обречён на гибель. Глобализм не что иное, как

неуправляемый раковый процесс.

Это усилие жизни достигнуть и выразить целое, гармонию и целостность, то, что

делает жизнь целой из частей, и есть свидетельство Бога, и всё, что этому препятствует

- есть грех.

Общество - это постоянное движение, даже если изменения настолько незначительны,

что незаметны современнику. Религия, как социальный институт, тоже подвергается

влиянию этих перемен. Поскольку исторические религии основываются на авторитете

древних книг, естественно, что каждое поколение должно интерпретировать эти

книги в свете своих собственных идей и предрассудков.

С основанием современного иудаизма, наконец, отброшена вера в персонального,

приватизированного Бога, который сверху наблюдает над действиями людей. Бог,

о котором говорит теоретик Каплан, (делается ударение), не является «Персональным

Богом», и Тора уже больше не слово божье в его старом смысле.

Бог говорит нам, что мы должны искать и открыть, какие ценности из старых принципов

и практик были предназначены к воплощению, и адаптировать эти идеалы, но ни

в коем случае не ритуалы!

В современное время, продолжает Каплан, мы не можем больше верить ни в какое

другое существование. Спасение для нас должно означать только достижение счастья

в этом мире. Уверенность, что спасение будет нами достигнуто, если мы будем

к нему стремиться и верить, что счастье находится в пределах человеческой достижимости

и жизнь стоит того, чтобы её прожить. Человеческая жизнь может быть существенно

улучшена, если все наши силы будут согласованно направлены на достижение положительных

целей. В этом должно быть современное понимание Субботы для интеллигентного

еврея, и которое не выходит за рамки традиционного иудаизма.

Человеческое счастье или спасение являются главными тестами любой веры или политики,

и ошеломляющее разнообразие человеческого опыта являются окончательной и реальной

проверкой всей нашей правды. Эта точка зрения - есть инстинкт самосохранения,

что любовь Бога льётся в человеческое сердце и заставляет его любить человека.

Хотя они и представляют различные философские движения, эти мыслители в основном

соглашаются, что религия и этика - это одно и тоже, и что голос совести - это

в той или иной степени голос Божий.

Понятие прогресса не так быстро проявляется в области религии,

и люди не так быстро доходят до мысли, что мировоззрения современных философов

более правильны, чем воззрения выдающихся деятелей, но тысячелетней давности.

Не синагога, а Община, должна быть центром еврейской жизни. Первоочередная задача

всех евреев - организовать жизнь на общинной основе, тогда это и будет отражением

того факта, что Современный Иудаизм, это больше чем религия - что это сама цивилизация.

За пределами Ортодоксальной и неортодоксальной иудейской философий, в иудаизме

не было никаких новых работ, никаких новых мыслей, которые бы содержали фундаментально

новый подход. Иудаизм - это затхлое болото.

Теоретик Коэн, как классический иудей, был радикальный рационалист, беспредельно

верящий в разум. Он отказался вообще рассматривать данные иные, чем данные разума.

Коэн думал о разуме, как о безвременном всемирном процессе, вполне самодостаточном,

как инструмент познания, и содержащем в себе все необходимые семена для неограниченного