Array Array - Хроники Безвременья (Заметки бывшего начальника разведки)

Язык, как бритва, — острый, но плоский.

Творцов перестройки подвела скудость воображения. Они не думали, что может быть еще хуже.

Если все будет низвергнуто сейчас, то что же останется грядущим поколениям? Если Сталина не хватит надолго, смогут ли фигуры нынешних лидеров заполнить брешь?

Можно было бы поверить в порядочность претендентов на власть, если бы мы не знали их прошлого.

Старые кадры так и не научились воровать с размахом.

Высоченное сооружение воздвигли за десятилетия. Вот уже несколько лет падаем с крыши…

Прошлое России оказалось несовместимым с ее будущим.

Вступили в эпоху доисторического материализма.

Митинги — весенние демонстрации морд.

Рано объявлять конкурс на проекты памятников авторам и героям перестройки. Еще неизвестно, будут ли у них могилы.

Демократы стесняются употреблять слово «товарищ». Они слишком хорошо друг друга знают.

Советский гражданин получил не только право критиковать главу государства, но и реальные основания для этого.

Процесс создания правового государства завершится, по–видимому, Судным днем.

На выборах сейчас надо подсчитывать не голоса, а вопли.

Создается общество, перед которым наш старый социализм выглядит идеалом добра, гуманности и изобилия.

Россия всегда в авангарде. Даже паралич ее власти — прогрессивный.

Спор идет по единственному вопросу: кто больше навредил Отечеству демократы или партократы. О их полезности нет и речи.

Ограничивая в свое время гласность, власть боялась не столько правды, сколько глупости. Как оказалось, вполне справедливо.

Есть страны тысячи озер, тысячи островов, а у нас будет страна тысячи президентов, и мы вновь изумим мир.

В первых рядах борцов с марксизмом–ленинизмом идут не те, кто срезался на диамате и истмате, а те, кто их преподавал.

Шаги перестройки. От жизни к существованию, от существования к выживанию, от выживания к борьбе за жизнь.

По классической «концепции домино» каждая падающая фишка сваливает рядом стоящую. Российские политики концепцию революционизировали — для того, чтобы все фишки упали разом, из‑под них надо выдернуть стол.

Новое обязательно пробьет себе дорогу, если успеет состариться.

Демократия — способ защиты сытого человека, но не насыщения голодного.

Говорящая приставка к микрофону.

«Выйти из окопов!», — кликнула клич партия. Кое‑кто вышел и убежал.

«Только та власть что‑либо стоит, которую стоит защищать».

Все средства хороши, кроме тех, которых нет.

Власть без закона или закон без власти? Пока действует третий вариант ни власти, ни закона.

История учит — в России любая перемена не к добру. Из двух зол следует выбирать известное.

Понятия добра и зла в политике относительны. Абсолютна организация.

Однопартийность сменяется многопротивностью.

Грузия еще не подступила к коренному вопросу — где торговать цветами и мандаринами после провозглашения независимости? Возможно, будет заключен цветочный пакт с Россией.

Едва ли стоит уповать на религию. Последним вождем, изучавшим библию, был Сталин.

Ксеркс приказал выпороть море, потопившее его флот. Советские лидеры порют чушь.

Бумеранг был изобретен в России. Все, что ни делаем, возвращается и бьет нас самих.

Собрания, совещания, пленумы, конференции, съезды — скользкие камушки на пути в преисподнюю.

Царская Россия была тюрьмой народов, в которой прилично кормили.

Маленькая республика, но как много она дала России — ДжугашвилиСталина, Берию, Шеварднадзе…

Живем, как в ожидании приема у зубного врача. Знаем, что будет больно, и не уверены, что дальше полегчает.

Честный чиновник берет, что дают, а нечестный вымогает.

Не может быть незаконных действий в отсутствие законов.

Такие тяжелые времена, а никого еще не расстреляли. Будто и не в России живем.

Не надо было коммунистам отменять Бога. Теперь было бы с кем разделить вину.

Человек может позволить себе некоторую несправедливость в оценках действительности. Это смягчает несправедливость самой действительности.

Измеряют жизнь количеством потребленного. Так сказать, проеденный путь.

«… особенно много дала перестройка армянскому и азербайджанскому народам. Под гнетом царской монархии и сталинской диктатуры, в удушливой атмосфере застоя они не могли и мечтать об освободительной войне друг против друга…». Дружба, скрепленная кровью.

Дело не в том, что русские ко всему привычные. Мы готовы ко всему привыкнуть, за что любая власть нас и любит.