Юрий Комов - Портреты без рамок

На одном из дипломатических приемов, проходивших в Москве в 1937 году, Нарком иностранных дел Максим Максимович Литвинов разговаривает с тогдашним послом США в СССР Джозефом Дэвисом. «Наши враги находятся не только за пределами России, — говорит Нарком. — Агенты врагов постоянно работают среда нас, их цель — разрушение и смута». — «Предатели? Ваш собственный народ?» — удивляется посол.

Прием продолжается, камера выхватывает среди гостей стоящих вместе и напряженно о чем-то совещающихся Бухарина и Ягоду.

Следующие кадры: Бухарин покидает прием, направляется к машине; водитель открывает дверь — на заднем сиденье уже кто-то есть. Человек, лицо которого трудно разглядеть, почти торжественно произносит: «Садитесь, Бухарин, у нас есть к вам несколько вопросов».

Утро следующего дня: приемная Ягоды. У двери, ведущей в кабинет Народного комиссара внутренних дел, сидит секретарь. Неожиданно из коридора входят двое. Секретарь не успевает поднять от бумаг голову, как они, молча и деловито, проходят мимо. За столом в кабинете— Ягода, он с ужасом прислушивается к неумолимо приближающимся шагам…

Столицы мира, телеграфные агентства, бегущие строки, крупные газетные заголовки на разных языках: «Аресты в Стране Советов — тайна, покрытая мраком», «Русские лидеры в тюрьме», «В Москве началось…», «Красная армия подступает к столице…».

Это эпизоды из сценария американского фильма «Миссия в Москву»…

В августе 1936 годи один из активных политических сторонников Франклина Рузвельта Джозеф Дэвис (1876–1958), человек известный в кругах демократической партии, был приглашен на беседу в Белый дом. Президент предложил ему с гать участником весьма важной акции. Сначала отправиться послом в Советский Союз, где всесторонне проанализировать складывающуюся ситуацию, в частности вопросы обороноспособности СССР и нюансы внешнеполитического курса русских. Далее предполагалось, что, завершив миссию в Москву. Дэвис, поедет в Германию и там продолжит изучение европейского театра действий с целью выяснения планов Гитлера. Закончив необходимые формальности, в январе 1937 года Дэвис прибыл в столицу СССР, где он пробыл до весны 1938-го…

Книга Дэвиса под названием «Миссия в Москву» вышла в свет в конце 1941 года; автор в тот период являлся специальным помощником государственного секретаря и готовился в скором времени занять пост председателя Контрольного совета США по оказанию помощи союзникам во время войны. Это было время, когда, не смотря на то, что военный союз между Сойотским Союзом и Соединенными Штатами в борьбе с фашистской Германией стал реальностью, в самих США большинство населения относилось к нашей стране, выражаясь мягко, настороженно. Русских в Америке стали побаиваться еще с 1917 года: сначала напугала революция и последовавшая за ней гражданская война, хотя для американской истории она явление не неожиданное. Повергало в шок другое — размах происходивших в далекой России событий, яростный накал бескомпромиссной борьбы, в которую были вовлечены миллионы. В водоворот событий попали и их соотечественники — Джон Рид, Арманд Хаммер и те американские парни, которые волей обстоятельств оказались в войсках интервентов в Мурманске, на Севере и Дальнем Во стоке {всего около 16 тысяч солдат).

А потом… Потом пошли страшные истории о насильственной коллективизации, голоде, репрессиях, политических процессах. Реальные события обрастали домыслами кровавыми подробностями — так возник миф, сотканный из полуправды, пол у лжи и богатой фантазии. Пыли в этом «готическом» романе, в этом «фильме ужасов» и живые, рабочие ним.(оды (дипломатическое признание США Советского Союза в 1933 году, налаживание экономических связей — американские специалисты, работающие в СССР советские инженеры, стажирующиеся в Соединенных Штатах, двусторонние культурные связи — выставки, концерты, встречи экипажей Чкалова и Громова, проложивших воздушный мост между двумя странами, и многое другое), но не только они, к сожалению, формировали общественное мнение.

Когда в августе 1939-го Сталин и Гитлер заключили пакт о ненападении, а месяцем позже Пыл подписан германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией, это явилось неожиданным ударом не столько для вашингтонских политических деятелей, сколько, прежде всего, для тех, кто с симпатией и интересом относился к русским. Теперь все перемешалось, еще более запуталось, и для американского обывателя, да и для тех, кто пытался разобраться в сложном клубке противоречий предвоенного мира, русские комиссары и фашистские молодчики оказывались словно в одном строю, в шеренгах зла и ненависти, надвигающихся, казалось, неумолимо. Быстрый разгром немцами Польши и воссоединение Западной Украины и Белоруссии с Советским Союзом лишь усилили тревогу американцев: теперь, согласно проводившимся опросам, почти две трети граждан США опасались за свою, хоть и лежащую за океаном, территорию.