— Знаю, вы сейчас дружите со многими канадцами, которые принимали участие в Суперсерии-1972. Приятельские отношения установились уже после окончания карьеры?
— С вратарем «Кленовых листьев» Кеном Драйденом мы сблизились еще во время выступлений. С остальными сошлись, будучи ветеранами. Фрэнк Маховлич, Пол Хендерсон, Стэн Микита — все они сейчас практически родные мне люди. Хотя раньше канадцы нас просто ненавидели, считали империей зла. Когда приехали в Москву, были уверены, что за ними постоянно следят. В гостинице «Интурист», где их поселили, в поисках жучков переворошили все комнаты. Наконец Маховлич нашел в своем номере на полу под паласом какое-то устройство и начал его отвинчивать. Когда работа была закончена, в помещении этажом ниже рухнула хрустальная люстра: оказалось, Фрэнк разобрал ее крепеж. С другой стороны, у канадцев были объективные причины для недовольства. С собой они привезли около двух тысяч бифштексов, поскольку оправданно сомневались в качестве нашего питания. Однако работники гостиничного ресторана значительную часть заокеанского мяса разворовали, так же как и импортное баночное пиво. Кроме того, наши соперники жаловались, что им по ночам кто-то все время звонил и мешал спать. Не знаю, может, так оно и было.
— Правда, что ближе всего вы сошлись с Бобби Кларком?
— Мы с ним познакомились в 1976 году, когда проходил Кубок Канады. Бобби пригласил меня к себе домой и неожиданно раскрылся совершенно с другой стороны. Изначально я относился к нему не очень хорошо: четырьмя годами ранее, во время Суперсерии-1972, тренеры велели ему убрать Харламова. И он все время задирался, бил Валеру. А тут вдруг оказалось, что Кларк — вполне положительный персонаж. У него двое приемных детей: друг погиб в автокатастрофе — и он их усыновил. Уже в то время Бобби страдал от сахарного диабета, постоянно колол себе лекарства, но при этом выходил на лед. Это большой труженик, хоккеист с настоящим мужским характером. Во время того визита Кларк просто завалил меня подарками: вручил очень красивые часы, костюм, передал презенты жене. Когда он в следующий раз приехал в Москву, я ответил ему ондатровой шапкой.
— Спустя много лет вы все-таки побывали в НХЛ, даже поработали тренером вратарей в «Чикаго». Эта можно считать компенсацией за сорванный контракт с «Монреалем»?
— Та поездка оказалась очень интересной. Я смог узнать Национальную лигу изнутри: посмотрел, как игроки готовятся, как работают тренеры, как функционируют молодежные лиги. Сначала, конечно, мешал языковой барьер, но потом я сумел найти взаимопонимание с подопечными. Если люди хотят услышать друг друга, у них всегда это получится. Был, правда, один вратарь, который делал вид, что не понимает меня. Хотя в свое время даже учил русский язык в школе. На самом деле он просто ревновал: ему казалось, что Эду Белфору я уделяю больше внимания.
— Имеете в виду Доминика Гашека?
— Его самого. Гашек в интервью даже как-то сказал: мол, Третьяк его недолюбливал, потому что русские в принципе не очень хорошо относятся к чехам. Чушь какая! Просто Белфор на тот момент был первым номером команды, вот ему и перепадало чуть больше внимания. Хотя Доминик должен быть мне благодарен. Когда он играл в фарм-клубе, генеральный менеджер «Чикаго» Майк Кинан отправил меня посмотреть его игру. Гашек действовал тогда неудачно, в двух матчах пропустил 12 шайб. Потом подошел ко мне, говорит: «Мне тут немецкий «Кельн» предлагает хороший контракт. Скажи боссу, что я никчемный вратарь, пусть он меня отпустит». «Как это «скажи»? — удивляюсь. — Ты что, хочешь, чтобы я расписался в собственном бессилии?!» После возвращения в своем отчете Кинану я охарактеризовал чеха с самой положительной стороны. Соврал, одним словом (смеется). Через месяц Доминика обменяли в «Баффало», он там здорово заиграл и шесть раз признавался лучшим вратарем НХЛ. Кто знает, если бы не моя ложь, может, Национальная лига так бы и не узнала гений Гашека?!
— Сейчас вы воспитываете нового вратаря, внука Максима Третьяка. Он сильно переживал, что в составе российской сборной не смог выиграть недавние Юношеские Олимпийски игры?
— Переживал, конечно. Правда, в финале играл другой вратарь, да и вообще тренеры выпускали его на лед не очень часто. Ничего, у Макса все еще впереди. Я уже говорил, что по стилю игры он мне напоминает знаменитого канадского голкипера Патрика Руа — такой же высокий и подвижный. К сожалению, из-за своей занятости я уделяю Максиму не очень много времени — и как дед, и как наставник. Но задатки у него есть, надо только работать.
Читать дальше
