Солоухин Алексеевич - О происхождении Ленина

Насчет отношения самого Ленина ко лжи отметим два разных, отдаленных друг от друга по времени момента.

Первый вычитываем в биографической «Лениниане» Мариэтты Шагинян. Рассказывает Мария Александровна, мать Володи.

«Помню, как в Кокушкине, в гостях у тети, – ему шестой год шел, – разбил нечаянно графин. Разбить в чужом доме графин – серьезная вещь. Володя мой струсил и, когда тетка стала спрашивать, кто это сделал, сказал: «не я». Ну, конечно, она и другие все знали, что он. Почти два месяца прошло, мы были уж дома, уложила я вас спать, простилась с вами, слышу – всхлипывает Володя, – спрятался с головой под одеяло и всхлипывает. Я подхожу, а он: «Мама, я тогда неправду сказал! Это ведь я графин разбил. А тебе сказал – не я». И плачет, – переживает. Вот я нашего Володю за эту правдивость люблю...»

Второй момент вычитываем в мемуарах Юрия Анненкова, замечательного художника-портретиста и автора не менее замечательных воспоминаний о тех людях, портреты которых ему пришлось писать. Так вот, в уста Ленину он вложил фразу: «Говорить правду – мелкобуржуазный предрассудок. Ложь, напротив, часто оправдывается целью».

А пользоваться ложью Владимиру Ильичу требовалось на каждом шагу, потому что ложью была сама основная концепция, будто в России произошла пролетарская революция, будто власть взял пролетариат, будто в стране установлена и действует диктатура пролетариата. Мы видели, как заседал Петроградский Совет, и видели, что Совет этот ничего не решал, а решало все Политбюро, в котором не было ни одного пролетария. Власть в стране взяли профессиональные революционеры, не имеющие никаких профессий и не умеющие делать ничего, кроме как утверждать свою диктатуру. Да и этого они в общем-то не умели. Ведь сказал же Владимир Ильич: мы Россию завоевали, теперь надо научиться Россией управлять.

Делалось все именем пролетариата, ибо не могли же они сказать в открытую, что Россию завоевала группа эмигрантов, приехавшая через Германию (и с германскими деньгами) в запломбированном вагоне. В этом вагоне тоже не было ни одного пролетария. Точно известен список людей, приехавших с Лениным. Вот эти люди: В. И. Ленин с супругой, Г. Сафаров, Григорий Усиевич, Елена Кон, Инесса Арманд, Николай Бойцов, Ф. Гребельская, Е. и М. Мирингоф, Сковно Абрам, Г. Зиновьев (Апфельбаум) с супругой и сыном, Г. Бриллиант, Моисей Харитонов, Д. Розенблюм, А. Абрамович, Шнейсон, М. Цхакая, М. Гоберман, А. Гниде, Айзентух, Сулишвили, Равич, Погосская. (По книге Ф. Платтена «Ленин из эмиграции в Россию». Март, 1917.)

Впрочем, надо сказать, что рабочие Петрограда, а потом и в других городах очень скоро поняли. Что большевики их одурачили, что никакой власти пролетариат не получил, а как работали рабочие у своих станков, так и продолжали работать, только жить стали голоднее, беднее, нежели при царе, и вообще-то гораздо бесправнее.

Уже в 1918 году на знаменитом Путиловском, самом революционном заводе, вспыхнуло антибольшевистское восстание. В сущности, это было не восстание, а шествие, демонстрация, манифестация с флагами и лозунгами. Какие же флаги и лозунги рабочие-путиловцы несли? Флаги – красные, а лозунги: «Вся власть Советам», «Власть – рабочим комитетам», «Власть Петроградскому Совету». И что же большевики? Как они отнеслись к пролетариату, якобы стоящему у власти в России? Они это шествие беспощадно расстреляли из пулеметов, после чего оно и стало называться восстанием. Точно так же беспощадно (а действовали латышские стрелки, о которых мы подробнее поговорим позже) были расстреляны Ижорское и Колпинское т.н. восстания. А потом Ижевское, Златоустовское, Астраханское. Да, в Тамбовской губернии было восстание крестьян, в Пензенской губернии восстание крестьян, в Шуе и Рогачеве горожане оказали сопротивление изъятию церковного имущества. Но в Петрограде, Ижорах. Колпине, Астрахани расстреливали про-ле-та-ри-ат.

История не сохранила подробностей подавления пролетариата в Петрограде. Больше известно о Кронштадтском восстании, когда опомнились уж не рабочие, а матросы, чьими руками во многом свершалась т.н. Октябрьская революция.

Но об Астрахани кое-что есть.

Берем, читаем и цитируем С.П.Мельгунова, его книгу «Красный террор в России». Скажем только, что Мельгунов – добросовестный, скрупулезный исследователь, и каждому его слову, каждой его цифре, идет ли речь о крымских расстрелах, идет ли речь об Астрахани, можно верить.

«В марте (1919 г. – В.С.) в Астрахани происходит рабочая забастовка... Десятитысячный митинг мирно обсуждавших свое тяжелое материальное положение рабочих был оцеплен пулеметчиками и гранатчиками. После отказа рабочих разойтись был дан залп из винтовок. Затем затрещали пулеметы, направленные в плотную массу участников митинга, и с оглушительным треском начали рваться ручные гранаты.