Андрей Колганов - 10 мифов об СССР

Даже раскулачивание периода 1918–1919 годов, проводившееся комбедами, при всех его издержках было, во всяком случае, ответом бедняцкой массы на классовый террор со стороны основной части кулачества и происходило в обстановке острой гражданской войны, когда с обеих сторон применялись крайние средства. За весь же период коллективизации со стороны 2,5–3 млн человек из зажиточной прослойки отмечено несколько тысяч случаев террора. Но это ни по каким меркам не сравнимо с гражданской войной. Если и можно говорить о проявлениях гражданской войны в период коллективизации, то это касается в первую очередь не кулаков, а массовых крестьянских выступлений против принудительной коллективизации и грабительской политики хлебозаготовок. Эти выступления приобрели значительный размах и ожесточение, так что против крестьян неоднократно применялась вооруженная сила.

Исторические источники приводят разные данные о числе раскулаченных и выселенных хозяйств. Называются следующие данные: к концу 1930 г. раскулачено около 400 тыс. хозяйств (т. е. примерно половина кулацких хозяйств), из них выселено в отдаленные районы около 78 тыс. [221]; по другим данным – 115 тыс. [222]Хотя Политбюро ЦК ВКП(б) еще 30 марта 1930 г. вынесло постановление о прекращении массового выселения кулаков из районов сплошной коллективизации и предписало проводить его только в индивидуальном порядке, число выселенных хозяйств в 1931 г. возросло более чем вдвое – почти до 266 тыс. [223]

В результате к концу 1931 г. число оставшихся кулацких хозяйств оценивается в 150 тыс., к осени 1932 г. – в 80 тыс. В 1933 г. их сохранилось уже менее 50 тыс. Экспроприация кулачества проводилась не только методами «раскулачивания», но и под предлогом налогообложения. При объеме дохода на одно хозяйство в 1500 руб. и более сумма налога превышала весь объем дохода, что автоматически вело к примене-нию конфискации части имущества [224]. Эта ситуация приводила к тому, что кулаки распродавали свое имущество и бежали с мест проживания. К моменту раскулачивания в кулацких хозяйствах оставалось лишь 30–35 % рабочего и продуктивного скота, совершенно незначительное число мелкого скота и 45–70 % сельскохозяйственных машин [225].

Выселенные кулаки и середняки (около миллиона человек), которые не являлись уголовными преступниками (и во всяком случае не были таковыми члены их семей), оказались подвергнутыми уголовному наказанию – высылке – во внесудебном порядке. Это была первая волна незаконных массовых репрессий. Сосланные хотя и направлялись значительной частью в необжитые районы и нередко бросались на произвол судьбы, все же, как правило, получали семенную ссуду (затем признанную безвозмездной) и иные средства на обзаведение. Их направляли, кроме того, на достаточно тяжелые работы, где не хватало рук, – на лесоразработки, торфоразработки, рудники, прииски, шахты, на строительные работы. Сосланные могли состоять пассивными членами кооперации, организовывать неуставные артели, их также включали во вновь организуемые совхозы [226].

Если подходить к вопросу о раскулачивании с чисто экономических позиций, отбрасывая пока в сторону социальные, юридические, политические, нравственные проблемы, то сразу можно обратить внимание на два момента.

Первый. Раскулачивание означало устранение из деревни элемента хотя и содержащего эксплуататорский потенциал, но обладавшего навыками культурного хозяйствования. Даже брошенные в отдаленные, суровые, необжитые районы, бывшие спецпереселенцы сумели в удивительно короткие сроки создать коллективные хозяйства, оказавшиеся передовыми. Из их среды вышли талантливые руководители коллективного производства.

Не следует также забывать, что кулак, который был мелким капиталистом, сам весьма интенсивно трудился. Он был для себя собственным агрономом, счетоводом и т. д.

Коллективизация, лишая кулака свободной рабочей силы (свободной прежде всего от средств производства), создавала предпосылки для использования культурно-хозяйственных навыков хотя бы части бывшего кулачества в колхозном строительстве.

Пошли же большевики на риск в 1918 году, пригласив на работу буржуазных специалистов и даже царских офицеров и генералов, отчетливо сознавая, что среди них окажется немало противников революции!

В отношении большинства кулачества, не прибегавшего к террору и вредительству, необходимой была тактика поисков компромисса, что, конечно же, сузило бы масштабы кулацкой контрреволюции (хотя и не могло исключить ее вовсе – ибо при любых методах коллективизации речь шла об изживании условий существования кулака как мелкого сельского капиталиста).