Андрей Колганов - 10 мифов об СССР

Тем не менее, революционный взрыв 1917 года и последующие революции в Венгрии и Германии, освободительные движения на Востоке породили такую мощную, идущую снизу социальную энергию , что на этой энергии, на инерции этого социального взрыва мы довольно долго развивались по социалистической траектории.

Парадоксом этой мощной социальной энергии было то, что полуграмотные люди, не имевшие опыта жизни в рамках гражданского общества, создавали сами снизу Советы, органы рабочего контроля и коммуны, новые формы общественной организации армии, общественные инициативы в области культуры и спорта и т. д. Революция сломала барьеры и перегородки, сдерживающие человеческие таланты, и обнаружилось, что среди солдат и крестьян, среди рабочих и рядовой интеллигенции нашлось невообразимое количество талантов, которые способны были конкурировать, соперничать с величайшими умами и профессионалами человечества.

Еще раз подчеркну: для действительного массового творчества снизу предпосылок было не достаточно, и с самого начала это социальное творчество, создание нового общества снизу шло параллельно с развитием бюрократической государственно-партийной системы, которая потом стала номенклатурой.

В результате в нашей стране пришлось решать два блока задач. Первый – тот, о котором говорится постоянно, – это ускоренное развитие промышленности, обновление сельского хозяйства, создание нового типа технологий, электрификация, налаживание централизованного планирования и национализация. Такова одна сторона дела. И в рамках этой задачи можно и должно было использовать не только новые, но и современные для того времени буржуазные формы, начиная от крупных корпораций и финансов, и заканчивая мелким бизнесом, розничной торговлей в качестве поддержки (своего рода костылей) для государственного сектора.

Но был и второй блок проблем, который отмечают гораздо реже. Если в первом случае вопрос «Кто кого?» стоял в плоскости борьбы: государственный сектор или буржуазный, то во втором случае тот же вопрос «Кто кого?» стоял уже в другой плоскости. Вторая область борьбы была сферой столкновения социального творчества, созидания нового общества снизу самими трудящимися, с одной стороны, и развивающейся государственно-бюрократической партийной надстройки (этой будущей номенклатуры), операющейся на конформизм и мещанство масс – с другой стороны. И если в первом случае общественный сектор (превратившийся в государственно-бюрократический) победил буржуазный , то во втором случае номенклатура, государственно-бюрократическая власть в конечном итоге победила социальное творчество трудящихся.

Но эта победа оказалась пирровой и не была окончательной: номенклатура подобна раковой опухоли на теле социального творчества народа, и если рак убивает организм, то он погибает и сам – на трупе рак паразитировать не может.

Вот почему в СССР в результате неснятости противоречий «ловушки ХХ века» возникла система с мощным внутренним потенциалом вырождения и саморазрушения. Это были, прежде всего, противоречия между сохраняющейся инерцией социального творчества, с одной стороны, и ростом все более мощной и самодостаточной государственно-партийной номенклатуры – с другой стороны.

Наиболее мощно это столкновение проявило себя в период сталинизма, когда в стране был максимален и энтузиазм (это субъективное бытие социального творчества трудящихся), и тоталитарное угнетение. Так возникла общественная система, которую я назвал «мутантным социализмом».

Под последним автором понимается тупиковый в историческом смысле слова тип общественной системы, находившейся в начале общемирового переходного периода от царства необходимости (в частности, капитализма) к царству свободы (коммунизму); это общественная система, выходящая за рамки капитализма, но не образующая устойчивой модели, служащей основанием для последующего движения к коммунизму. По-видимому, эти тезисы требуют некоторых пояснений.

Во-первых , заметим, что исследователю, пишущему работу о социализме в начале XXI века, трудно ответить на мощное возражение критиков, суть которого заключается в констатации кажущегося очевидным положения: никакого иного социализма, кроме того что был в странах мировой социалистической системы, человечество не знает. Следовательно, у нас нет оснований считать этот строй мутацией.