Олег Бобраков - Будущее России. Алгоритм переворота

То же самое можно сказать о системе условно-досрочных освобождений. Нет необходимости приводить статистику рецидивов со стороны отпущенных «за примерное поведение». Принципиально другое: почему работникам системы исполнения наказаний давалось право ревизовать решения суда, корректировать закон? Служащие правоохранительных органов часто с риском для жизни выслеживали и задерживали преступника, следственные органы кропотливо доказывали его вину, суды тщательно анализировали обстоятельства, выясняли, под какую статью Уголовного кодекса подпадает деяние. Решение выносилось в присутствии народных заседателей с соблюдением принципа состязательности сторон, участвующих в процессе. Потом дело рассматривалось в кассационной инстанции, решение народного суда подтверждалось или не подтверждалось. И вдруг заключенный «понравился» тюремному майору, на местном уровне быстро стряпается дело, и преступник оказывается на воле на несколько лет раньше срока, назначенного судом.

А «товарищеские суды чести», которые подменяли профессионалов и брали преступников на поруки, тем самым распространяя по стране обычаи круговой поруки! А добровольные народные дружины с престарелыми инвалидами в качестве оперативников! Сколько таких добровольных помощников правоохранительных органов было перерезано преступниками в то время!

Перечень «демократических» нововведений Хрущева можно долго продолжать. Как они похожи на то, что творится у нас, начиная с прихода к власти меченого комбайнера и юриста из Ставрополья! Вообще России «везет» на типовые сценарии. Обычно, когда в нашем обществе назревают серьезные проблемы, выделяется инициативная группа людей, лишенных глубоких знаний и умений, но преисполненных излишней активности. По иронии судьбы тон в таких группах, намеревающихся сокрушить правовые устои государства, всегда задают неудавшиеся юристы – от Ленина до Медведева. Начинают они с критики реальных и надуманных бед. Притворяясь наивными гуманистами, возмущаются отсутствием прав человека. Требуют незамедлительно обеспечить свободу совести, слова, собраний, организаций и пр. Разумеется, требуют исключить все виды надзора и слежки, будто не догадываются, что буквально во всех странах имеются и наружное наблюдение, и прослушка телефонных разговоров, и перлюстрация писем. Конечно же, они об этом хорошо знают, что подтверждается их первыми же действиями после захвата власти.

Дождавшись выгодного момента или создав его искусственно, ниспровергатели устоев всемерно «разогревают» ситуацию, добиваются хаоса, максимальной энтропии, способствующей более легкому слому существующих систем. Далее следует быстро хватать рыбку в мутной воде (вспомним большевиков в 1917 году, Хрущева на XX съезде КПСС или Ельцина в 1991–1993 годах). Если удается прийти к власти, мгновенно разгоняются старые силовые структуры, как правило, с физическим уничтожением их руководства (1917, 1953 годы). Объявляются вне закона все политические партии и провозглашается порочным сам принцип участия партии в руководстве государством (ажиотаж вокруг 6-й статьи последней советской Конституции). Рушатся старые памятники, захватываются банки, почта, телеграф, телевидение, а в наши дни – и Интернет. В обстановке «всенародного ликования» ликвидируются старые представительные органы, например Учредительное собрание или Съезд народных депутатов. Правда, в этом отношении большевики были помягче. Матрос-партизан Железняк просто заявил уважаемым членам Учредительного собрания, что «караул устал», и предложил мирно разойтись по домам. А вот «демократ» Ельцин оказался покруче: ударил по зданию парламента из танковых орудий – и все. Как тут не разойтись?!

Потом начинаются уроки для наивных. Создаются собственные карательные органы, для которых срочно пишется новая законодательная база. Это сделать просто, если быстро уничтожить оппозицию любыми способами и установить диктатуру. А для любителей демократии и торжества закона можно образовать новые законотворческие органы.

Так, вместо несчастных «народных избранников», которые собирались на форумы Верховного Совета не более двух раз в год, да и то на пару-тройку дней, появились «высокопрофессиональные» правоведы, работающие на постоянной основе. Правда, потом оказалось, что основная часть депутатов-законников, якобы знатоков юриспруденции, – спортсмены, актеры и представители прочих свободных профессий. Да и работа на «постоянной основе» для них понятие относительное: важнейшие законодательные акты принимаются обычно при полупустом зале, где отдельные «посланцы партий» голосуют и за себя, и за коллег. Зато они вполне профессионально лоббируют интересы заказчиков и беспрекословно подчиняются своему фракционному начальству. Настолько беспрекословно, что пора создавать из них новую правящую партию и впоследствии выбирать депутатов только от партий (что на деле означает – от одной правящей партии), а выборы по одномандатным округам и вовсе отменить. Тогда к законодательной власти не прорвется не только оппозиционер, но и вообще случайный человек. Вот вам и демократия! Вспоминаются слова из романса: «Боже, какими мы были наивными».