Глеб Морев - Критическая масса, №4 за 2006

***
БоулзЯ никогда не понимал антисемитизма так называемых интеллектуалов. Можно понять антисемитизм люмпен-пролетариата, невежественных, необразованных людей, которые слушают политические лозунги и речи. Можно понять антисемитизм дураков. Интеллектуал может ненавидеть одного еврея или другого, но не всех евреев в целом, это глупость.
БисхоффМеня всегда удивляло, что марокканцы часто восхищаются Гитлером.
БоулзВ основном потому, что они слышали, что он убил много евреев. Это единственная причина.
БисхоффТак что – они антисемиты?
БоулзНу, они часто приводят цитаты из Корана против евреев. Но в Коране можно найти и слова Пророка о том, что евреев нельзя угнетать. Хотя, спору нет, он был против них. Это ведь его зять, Али, развязал войну против евреев и многих убил. Без всякой серьезной причины – просто потому, что они не мусульмане. И, как повествует легенда, все погибли, все мужчины-евреи были убиты. Тогда женщины пришли с жалобой к Пророку: «Теперь у нас нет мужей, больше не будет детей, как нам быть?» И Пророк сказал: «Не волнуйтесь, вы ведь знаете, где похоронены ваши мужья?» Они ответили: «Да, на кладбище!» – «Каждая из вас должна прийти туда и лечь на могилу мужа, и вы понесете». Так они и поступили, и у всех родились дети. Этих детей мусульмане назвали «абнаа-джифа». «Джифа» – это падаль, хуже отбросов. Так что с тех пор они стали называть евреев «детьми падали» и считали, что у них внутри живут черви. Марокканцы по-прежнему в это верят.
БисхоффМарокканцы также считают, что евреи занимаются кровосмешением.
БоулзТакого я не слышал. Они это говорят о фесцах и, конечно, говорят, что фесцы – евреи, так что… С чего они это взяли, понятия не имею. Они считают, что фесцы в принципе аморальны. Не любят их. Ненавидят.
БисхоффВы ведь всегда любили Фес больше Танжера?
БоулзО да, это правда. Я ездил туда каждую зиму и несколько месяцев жил в отеле. Там гораздо интереснее, город старше. Архитектура, разумеется, любопытнее… и город больше… Они всегда больше тратили на образование, больше, чем тут. Хотя теперь почти все одинаково. Одинаковое образование, не религиозное. У них есть Карауин 8 . И история города намного интереснее танжерской, конечно. Но сейчас очень многие, кто там живет, не из Феса. Приехали откуда-то. Ахмед Якуби – его отец из Феса, а мать горянка.
БисхоффПочему же вы поселились в Танжере, а не в Фесе?
БоулзТут было намного проще в финансовом смысле, намного лучше из-за Интернациональной зоны. Если у вас был банковский счет здесь, в Танжере, можно было получить вдвое больше за доллар во франках или песетах. Если вы меняли доллары в Париже или Касабланке, было время, когда за доллар давали 220, а тут 550! Жизнь здесь была очень дешевая. И можно было держать все деньги здесь в банке и поехать в Париж, жить в Париже и менять по танжерскому курсу, телеграфируя в свой банк. Так что удавалось очень дешево жить в Париже или Мадриде. Это было замечательно! Это была основная причина жить здесь, а не в Фе­се. То же самое – если вы ездили в Фес или Марракеш или куда угодно, вы тут меняли деньги, а тратили там.
И жизнь тут была проще, конечно. Очень космополитичная из-за Интернациональной зоны, полно европейцев и американцев. А там остаешься почти один. Там жили колонисты-французы – в основном корсиканцы, не очень приятные люди. Самые настоящие корсиканские крестьяне, которых французы поощряли приезжать сюда и колонизировать марокканские земли. И они были безжалостны с марокканцами, ужасно себя вели, хуже, чем настоящие французы. Так что в целом они были не очень приятные лю­ди – эти так называемые французы в Марокко. У них выходила своя газета в Фесе, на корсиканском языке. Корсиканский – это смесь итальянского и французского, но больше от итальянского.
Так что мы жили здесь. Кроме того, Джейн 9 любила Танжер больше, чем Фес. Думаю, что, как большинству европейцев, Фес внушал ей клаустрофобию из-за высоких стен, туннелей, лабиринта медины… Это ее раздражало. Мне это нравилось, а ей нет. Большинству моих друзей не нравилось. Они ездили туда посмотреть, а потом, вернувшись, говорили: «Да, да, на это стоило взглянуть, хорошо, что мы вернулись». Думаю, город им казался зловещим. Я в Фесе не чувствовал ничего зловещего.
БисхоффВы однажды написали, что Танжер для вас – город снов.
БоулзДа, потому что он мне снился, когда я уезжал куда-то. Сейчас в нем нет этих черт, он изменился. Нельзя сказать, что стал неузнаваем, но он не тот, что 50 лет назад. Улицы были темные, много туннелей. Теперь их уже не сыщешь.
БисхоффА как выглядел Танжер после независимости?
БоулзТрудное было время для европейцев. Было запрещено ввозить туалетную бумагу. И никто не понимал почему. А марокканцы говорили: «Потому что ее производят здесь». Но это неправда. Они не умели ее делать. Так что приходилось покупать марокканскую туалетную бумагу, и часто рулон весь разваливался, он был из кусочков, какая-то ерунда, вроде целлюлозы или женских прокладок, совсем не годился. И люди ужасно жаловались, а англичане всякий раз, когда кто-то уезжал за границу, говорили: «Только не забудь бумагу!» И они привозили горы английской туалетной бумаги. А на таможне иногда спрашивали: «Это что такое? Вынимайте! Ввозить нельзя!» Невероятно! Конечно, марокканцы ее вообще не использовали. Так почему же они не разрешали ее ввозить для горстки неверных? Теперь они научились ее делать, хоть как-то, но она все равно не очень хорошая. Достать европейскую или американскую туалетную бумагу невозможно. Вся только марокканская. Вообще не понимаю все эти законы. Вряд ли они догадывались, что европейцам очень тяжело обходиться без туалетной бумаги. Но если скажешь им, они отвечают: «Это мерзость! Это плохо, ее все равно надо запретить. Цивилизованные люди не пользуются туалетной бумагой, они подмываются, как марокканцы!» Это кошмар, потому что когда марокканцы ходят в туалет, он весь залит водой, которую они не вытирают. Просто оставляют воду на полу.
***
БоулзКак-то раз я сидел на террасе кафе, а рядом сидели французские дамы, у одной была маленькая собачка. И тут на улице появился старый марокканец в джеллабе. И собачка спрыгнула, подбежала к марокканцу и стала лаять. «Сиси, иди сюда!.. Она не выносит их запах».
Однажды я ехал на автобусе, на юге Марокко. В те времена на автобусах ездили только французы, и водитель был француз. Внезапно он сбил марокканскую женщину, которая шла по дороге. Наверняка она была ранена, но он не остановился… просто поехал, а она осталась лежать. Только сказал: «Это всего лишь фатма» 10 . Ужас! И я сидел в этом автобусе.
И в Фесе тоже. Однажды я увидел двух марокканок, которые вошли в лавку, принадлежавшую француженке. Они просто смотрели, но француженка стала на них орать: «Что вы тут делаете! Немедленно убирайтесь из магазина!» Вы знаете, марокканцам было запрещено заходить туда, где были французы.