Вера Челищева - Заключенный №1. Несломленный Ходорковский

Он вообще уникальный человек. И я безумно благодарна судьбе, что мы встретились. Несмотря ни на какие жертвы и в моей, и в его жизни.

Еще в нем много мягкости за эти годы появилось. Мягкость с возрастом приходит. Мужчины – они ведь достаточно категоричны сами по себе, а с возрастом – то ли играет свою роль влияние женщины, то ли еще что-то, – но они сдают свои позиции. Даже грубые и неотесанные в любом случае становятся мягче. Мне сейчас комфортно с ним общаться. Раньше, в первые годы, когда я приходила на свидания в тюрьму, тяжело было. Половина из того, что говорили на свидании друг другу, – непонятна. Потому что не все же скажешь, когда сидит наблюдающий рядом. Все надо переворачивать вверх ногами. Он не понимает, что я имею в виду, я не понимаю, что – он. Мы шли в разных направлениях. А сейчас… Сейчас много не надо объяснять друг другу, много говорить не надо. Сейчас вообще не надо ничего говорить – все понятно нам с ним.

И, конечно, он по-прежнему лидер. Ведущий, а не ведомый. Хоть народу вокруг и над ним сейчас много, но он ведущий. Как он говорил Улицкой, «хотел всю жизнь быть директором завода». Даже если бы он им не стал, он бы все равно ни под кем не был. Он под независимость заточен. Он – организатор. Когда он формировался, он, конечно, в общий поток вливался для того, чтобы научиться. Всего лишь научиться, набраться опыта, получить навыки. И он стал лидером.

Он вообще уникальный человек. И я безумно благодарна судьбе, что мы встретились. Несмотря ни на какие жертвы и в моей, и в его жизни. Еще неизвестно, если бы не все, то чтобы с нами произошло, с нашими-то амбициями? Может быть рассорились…Наверное, то, что Бог ни делает, все к лучшему. Что есть, то есть. Что мы с ним прошли, то прошли. И хорошо. Тяжело – да. Я не говорю, что у него легкая жизнь, у меня легкая жизнь… Пусть так.

Март 2011 года

Вера Челищева окончила факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова. В 2004 году пришла в «Новую газету», где и работает до сих пор. Сразу стала «мешать» коллегам, специализирующимся по «делу ЮКОСа». В конце концов, те сдались и отдали тему ей. По словам самой Веры, первым серьезным столкновением с «делом ЮКОСа» стали мучительные для человеческого восприятия судебные заседания по делу тогда еще не отпущенного под залог тяжелобольного Василия Алексаняна: «…человек еле держится на ногах в клетке и просит судью отпустить его лечиться хотя бы в тюремную больницу, а ему в этом отказывают… – в общем, тогда меня всерьез заинтересовало состояние отечественного судопроизводства и его применение на конкретном деле…»

Летала в Читу на несостоявшееся УДО Михаила Ходорковского. Затем 20 месяцев наблюдала в Хамовническом суде за вторым процессом Ходорковского и Лебедева. За эти два года поняла многое. Например, правильное значение слова «шпана» (спасибо Платону Лебедеву) и то, что ни при каких обстоятельствах не надо никогда ни перед кем унижаться (это от Ходорковского).

Любимый писатель – Сергей Довлатов.

После загадочной смерти Г. К. Орджоникидзе последовала расправа с родственниками и знакомыми наркома. Я. И. Весника расстреляли 17 ноября 1937 г.; его жену отправили в ссылку в Казахстан.

Из переписки Ходорковского М. Б. и Улицкой Л. Е. «Улицкая – Ходорковский. Без протокола», «Новая газета» № 100 от 11 сентября 2009 г.

Из переписки Ходорковского М. Б. и Улицкой Л. Е. «Улицкая – Ходорковский. Без протокола», «Новая газета» № 100 от 11 сентября 2009 г.

Из переписки Ходорковского М. Б. и Улицкой Л. Е. «Улицкая – Ходорковский. Без протокола», «Новая газета» № 100 от 11 сентября 2009 г.

Кеннет Дарт действительно вошел в историю мирового бизнеса как первый фондовый спекулянт, применивший схему корпоративного шантажа – greenmail. Пакет акций – около 10–15 % – позволяет шантажисту блокировать соответствующие решения на собрании акционеров до тех пор, пока его пакет не купят в 2–3 раза дороже. Что и применял Дарт. И в этом качестве «инвестора-стервятника», как о нем принято говорить, отметился и в России, скупив в 90-х гг. 10–15 %-е пакеты акций «дочек» «ЛУКойла», ЮКОСа и «Сибнефти» накануне их поглощения материнскими компаниями, а затем шантажировал руководство компаний своим правом блокировать соответствующие решения собраний акционеров и требовал отступных. В случае с ЮКОСом Дарт сконцентрировала в своих руках примерно по 10 % акций принадлежащих ЮКОСу «дочек» и в момент перехода ЮКОСа и этих «дочек» на единую акцию, долго блокировал реорганизацию компании, требуя за свой пакет акций отступных чуть ли не в 10 раз больше. Впрочем, сказать, что Ходорковский «отучил» Дарта от шантажа было бы неверно. Обе стороны инициировали многочисленные судебные разбирательства, вели информационные войны… А в один момент Ходорковский и Дарт вдруг догововорились: первый заплатил второму отступные, выкупив у того акции ЮКОСа значительно выше рыночной цены. Больше друг друга не актовали.