Виктор Ротов - Ближе к истине

Я присел на корточки перед муравьиной кучей. У муравьев переполох. Может, даже паника. И они не знают, что делать. Хотя работы у них навалом. Где‑то я читал, что одна муравьиная колония уничтожает килограмм вредных для леса насекомых. И способна оградить от вредителей около четверти гектаров леса. Они бы и рады заняться

своим делом. Но им не дают. Рядом, на развороченной бульдозером площадке, дико взвывают бензопилы, страшно рычит лесопогрузчик и то и дело взрывается рокотом трактор. Подрагивает земля под муравьиными ногами. Что-то они затевают. Может, переселение? А может, ведут дополнительный набор в свою муравьиную армию? (Говорят, у них есть армия, правительство и даже здравоохранение). Вот и объявили они осадное положение. Готовятся выступить против нашествия людей. Да где уж им!..

В «Красной книге» все виды растений и животных подразделены на пять категорий, в зависимости от степени угрозы исчезновения. Первая категория — это виды, находящиеся под угрозой исчезновения. Пятая — восстановленные виды, благодаря принятым мерам. Более всего в книге растений и животных второй и третьей категории. Открываю страницу наугад: «Ковыль красивейший. Вид находится на грани исчезновения. Внесен в «Красную книгу».

Боже мой! Это прекрасное растение, придающее открытой местности, когда дует ветерок, серебристую шелковистость. Это тот самый ковыль, который воспет в народных песнях!

Я каждый раз, когда приезжаю в родной Новороссийск, хожу на Красовский перевал. И всегда тащу с собой «Справочник — определитель» трав. На перевале я блаженствую среди буйного разногравия и заодно просвещаюсь: выбираю незнакомый цветок или травку и определяю ее название. Благодаря «Справочнику» я узнал, что всем известный одуванчик называется козлобородником сомнительным. Что голубенький цветочек, расположенный вразбежку на стебельке, называется цикорием обыкновенным. По-нашему воронец называется пионом тонколистным. Тюльпан — тюльпан Шренка. И вдруг читаю в «Красной книге», что этот тюльпан на грани исчезновения. А воронец, то бишь пион тонколистный, — уже редкий вид, внесен в Красную книгу СССР. А я их ношу маме с перевала каждую весну. И замечаю, что их все меньше и меньше. Выходит, у меня на глазах, в течение моей жизни, исчезают с лица земли любимые мои цветы. Не хочется верить, что если моя внучка Юля, которая побывала со мной на перевале Геще видела тюльпаны и воронцы, то внук Женя уже может и не увидеть. Я смогу только рассказать ему про тюльпан. Как и о ящерице, которую поймаешь за хвостик, а она оставит его и убежит.

Все это наводит на грустные мысли. А что сделаешь? Ничто не вечно в подлунном мире. И мы тоже. Однажды и нас не станет. Это заложено в Природе — появление и исчезновение. Так в чем же дело? О чем печемся? О каком‑то ковыле, ящерице. А в том, очевидно, что Природа сама распорядится сменой «декораций», и не надо толкать ее под руку. Не то можно спровоцировать такой процесс, от которого нам не поздоровится. Нас самих придется заносить в Красную книгу. Только кто это сделает?

Так что если вдуматься, «Красная книга» в конце концов о нас с вами. И спасибо создателям за ее за «красный огонек» — предупреждение. Проникнемся с Божией помощью.

Кубанские новости» 30.12.1994 г.

Мой однопалатник по санаторию «Ейск» прибыл с Алтая. Он поставил чемодан, бросил журнал на стол и начал раздеваться. Заметив, мой интерес к журналу, сказал:

— Купил в Барнауле. Чтоб не скучать в дороге. — И, подал его мне.

Журнал «Алтай», № 6, 1991 год.

— Там интересная повесть, — продолжал он. — «Волчья охота».

Я открыл журнал, пробежал глазами «содержание». О! «Валерий Шатыгин. Волчья охота». Однокашник по Литинституту. С тех пор я стараюсь «достать» и почитать его.

Итак.

Трое друзей, фронтовиков — разведчиков, очутившись после ратных дел на мирной ниве гражданского строительства, как бы нанизанные на административно — служебную вертикаль, постепенно нисходящую «от Москвы до самых до окраин» до стройки на Алтае (дорога через перевал Карахач), сами того не замечая, под давлением «неких обстоятельств» втянулись в такую волчью жизнь, которую действительно иначе не назовешь, как волчьей охотой.