Билл Брайсон: Страна Дяди Сэма : Привет, Америка!

Но отправьте меня в строительный магазин — и я тут же окажусь беспомощным как ребенок. Несколько долгих месяцев я общался с продавцом в нашем местном «Тру вэлью» приблизительно следующим образом:

— Здравствуйте. Мне нужна такая штука, которой замазывают дыры в стенах. Там, откуда моя жена родом, это называется «полифилл».

— А, вы имеете виду шпаклевку!

— Очень может быть. А еще мне нужно несколько таких маленьких пластмассовых штук, в которые вкручивают шурупы, чтобы повесить на них полки. У нас они называются ролплаги.

— Ясно, здесь это называют анкерами.

— Надо будет запомнить.

Не думаю, что был бы больше похож на иностранца, даже напяль я на себя баварские кожаные шорты. Все меня просто шокировало. Несмотря на то что в Британии я был абсолютно счастлив, я не переставал думать об Америке как родном доме, в буквальном смысле этого слова. В первую очередь я считал Америку своей родиной, и это всегда было для меня важнейшим доводом.

Что самое забавное, ничто не заставляет чувствовать себя местным в своей стране больше, чем жизнь там, где почти все — приезжие. Первые двадцать лет жизни моим определяющим ощущением было «я — американец». Именно так я себя ощущал, и именно это отличало меня от остальных. Однажды я даже получил работу благодаря такому мировосприятию: стоило проявить наглость, присущую молодым, когда я заявил, что я — единственный человек в штате, который может без ошибок написать «Цинциннати» (а так оно и было), как меня утвердили на место старшего редактора «Таймс».

К счастью, имелась и оборотная сторона медали. Многое хорошее в Америке тоже уступает пленяющему аромату новизны. Словно иностранец, я был поражен знаменитой американской простотой и удобством повседневной жизни, головокружительным изобилием абсолютно всего, удивительно просторным домашним подвалом, очарованием официанток, которые, похоже, жутко довольны собой, и, самое любопытное — ошеломляющей новостью, что лед не является предметом роскоши.

Кроме того, я постоянно и неожиданно для самого себя радовался любым столкновениям с явлениями, вместе с которыми рос, но о которых почти забыл: бейсбол по радио, ласкающий ухо грохот задней двери летом, внезапные и длящиеся целую вечность грозы, поистине обильные снегопады, День благодарения и четвертое июля, светлячки, кондиционер, когда совсем жарко, желе «Джелло» с дольками фруктов (которое на самом деле никто не ест, но как же здорово просто смотреть, как оно дрожит на тарелке), очаровательно комичный вид парня в шортах… Все это, как ни странно, дорогого стоит.

Так что, в конечном счете, я был неправ. Вы можете вернуться домой. Только имейте в кармане лишнюю мелочь, если вам понадобится дорожная карта, и не забудьте спросить в магазине шпаклевку.

На днях, когда мне захотелось, чтобы кто-нибудь помоложе этак раза в два вогнал меня в краску из-за осознания собственной глупости, я позвонил в службу технической поддержки, и мальчишеский голос в трубке ответил, что ему необходимо знать серийный номер моего компьютера для того, чтобы мне помочь.

— И где я должен его искать? — осторожно поинтересовался я.

— Он на дне многофункционального отделения центрального процессора.

Эта фраза не могла не поставить в тупик.

Вот почему я нечасто звоню в службу поддержки. Не прошло и четырех минут, а я уже чувствовал себя оплотом невежества и волна стыда выбрасывала меня в ледяные глубины Залива Унижения. И с того мгновения меня ни на долю секунды не покидало мрачное предчувствие, что мой собеседник захочет еще узнать и объем оперативной памяти.

— Эта штука может находиться где-то недалеко от монитора? — беспомощно спросил я.

— Зависит от модели. У вас Z-40LX Multimedia HPii или ZX46/2Y Chromium В-ВОР?

И так далее. В итоге выяснилось, что серийный номер моего компьютера выгравирован на маленькой металлической пластинке на дне блока питания — рядом с устройством для чтения компакт-дисков, которое так забавно выдвигается и задвигается. А теперь назовите меня глупцом в розовых очках, но если бы я ставил серийный номер на компьютерах, которые продаю, а затем просил клиентов называть его всякий раз, когда ко мне обращаются, не думаю, что поместил бы его там, куда можно добраться, только передвигая с помощью соседа мебель всякий раз, когда необходимо узнать этот номер. Впрочем, я отвлекся.

Номер моей модели был что-то вроде CQ124 765 900-03312-DiP/22/4. И вот что меня гложет: зачем? Зачем компьютеру нужен номер такой сложности, что дух захватывает? Даже если бы каждый нейтрино вселенной, каждая частичка вещества между моим компьютером и самым далеким пучком материи спрятавшегося в тумане Биг Бена каким-то образом приобрели персональный компьютер у этой компании, с такой системой нумерации все равно осталась бы куча неиспользованных цифр.