Иван Киреевский - Европеец

Не столько замечательна картина, представляющая Камилла Демулен [7] [7] …картина, представляющая Камилла Демулен… — Демулен Камиль (1760–1794), деятель Великой французской революции. Имеется в виду картина «Камиль Демулен в саду Пале-Рояля». На ней изображен эпизод, произошедший 12 июля 1789 г., когда за два дня до взятия Бастилии Демулен, выступавший с речью в саду Пале-Рояля, сорвал зеленый лист и укрепил его на шляпе в качестве кокарды. Слушатели последовали его примеру. , когда он в саду Пале-Рояля взлез на скамейку и оттуда говорит речь народу. Левою рукою срывает он листья с дерева, а правою держит пистолет. В этой картине интересны костюмы 1789 года: напудренные прически, узкие дамские платья, вздувающиеся на бедрах; полосатые фраки, кучерские сюртуки с маленькими воротничками, двое часов с цепочками, параллельно висящими на животе, и даже эти камзолы террористов с широкими отворотами, которые опять вошли в моду в Париже и называются gilet a la Robespierre 4* 4 жилетами на робеспьеровский лад ( фр. ). .

Сам Робеспьер заметен на картине изысканностию и щеголеватостию своего наряда; в самом деле наружность его всегда была вычищена и выглажена, как топор гильотины; но и внутренность его сердца была неподкупна, не своекорыстна, неумолима, как топор гильотины. Между тем неизменная его строгость была не бесчувственность, а твердость, но твердость, отвращающая сердце и с ужасом покоряющая рассудок. Робеспьер особенно любил Демуленя, школьного своего товарища, и — велел его казнить, когда этот фанфарон свободы вздумал проповедовать опасную и безвременную слабость. Когда кровь Камилла текла на площади Гревской, слезы Максимилиана, вероятно, текли в уединенном его кабинете. И эта вероятность — не просто одно предположение: недавно молодой Карно [8] [8] Карно Лазар Никола (1753–1823) — французский государственный и военный деятель, математик. В период якобинской диктатуры был членом Комитета общественного спасения, позднее выступил против Робеспьера. рассказывал мне, что Бурдон де Луаз [9] [9] Бурдон де Луаз Франсуа Луи (1758–1798) — французский политический деятель в период Великой французской революции, был членом Конвента и Совета пятисот. , войдя однажды в комитет общественной безопасности, когда Робеспьер сидел там один, нашел его погруженного в кровавых своих актах и горько над ними плачущего.

Не стану говорить о прочих, не столько замечательных картинах Горация Вернета; этот разнообразный живописец с одинакою легкостию пишет все: лица святых, животных, портреты, и все высказывает одинакое дарование.

Лучшего произведения Декампа, собачьей больницы, я, к сожалению, совсем не видал: ее уже приняли, когда я пришел на выставку. Многих других хороших его картин не успел я также посмотреть. Я застал одну маленькую картину [11] [11]… одну маленькую картину… — имеется в виду картина «Турецкий дом». , еще с выставки не принятую, и сам отгадал тотчас, что Декамп великий живописец; простота и колорит поразили меня. Картина представляет просто турецкое строение, белое, высокое, кое-где маленькие впадины для окошек, откуда выглядывают турецкие головы; внизу тихая вода, в которой с чудесным спокойствием отражаются меловые стены с их красноватою оттенкою. Потом узнал я, что Декамп сам был в Турции и что поразивший меня колорит есть не только оригинальность, но вместе истина, верными и простыми красками в восточных его картинах выраженная. Всего разительнее является она в его Патруле [12] [12] Патруль — имеется в виду картина А. Декана «Турецкий патруль». . Тут мы видим великого Хаджибея [13] [13] Хаджибей — персонаж картины А. Декана «Турецкий патруль». , начальника полиции в Смирне, объезжающего город со своими мирмидонами. Турецкой Бей с пузом, как грецкая губка, сидит высоко на своей лошади, во всем величии глупого невежества; обидно грубая, закоснело бессмысленная рожа, покрытая белою чалмою; в руках орудие самовластных палочных ударов; подле него бегут пешком девять верных исполнителей его quand même 5* 5 во что бы то ни стало (фр.) : услужливые твари, на тонких коротеньких ножках, почти со скотскими лицами, кошачьими, обезьянскими, козлиными; один из них составляет мозаику из собачьей морды, свиных глаз, ослиных ушей, телячьей улыбки и заячьего страху. В руках несут они беззаботно оружие, пики, деревом вверх — тут же орудия заботливого правосудия, кол и связку бамбуковых палок. Так как дома, мимо которых шествие совершается, известко-беловатого цвета, а улица желто-глинистая, то темные, странные фигуры выдаются на светлом грунте за ними, на светлом поле перед ними, как яркие Китайские тени. На картине изображены светлые, вечерние сумерки, и странные тени худощавых людей и лошадиных ног усиливают магическое действие целого. Люди бегут с такими смешными ужимками, с такими бестолковыми прыжками; лошадь бежит так глупо скоро, что кажется, будто она или ползет на брюхе, или летит: и все это здешние критики изволили осуждать, упрекать в неестественности, в карикатурности.