Максим Кустов - Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи

Вряд ли эти самые «недельки», весьма популярные у советских женщин в начале восьмидесятых годов прошлого столетия, было у афганцев принято своим женам дарить. Дуканщики явно обзавелись ими специально для продажи «игурави». Не избалованного родной торговлей советского человека этакая бизнес-оперативность не могла не изумлять. Равно как и сама возможность купить в нищей, отсталой стране недоступные в СССР товары. В общем-то к началу 1980-х годов большинство советских граждан уже достаточно четко осознавало, что отечественная торговля безнадежно отстала не только от развитого Запада, но и от так называемых развивающихся стран. Наши люди свыклись с мыслью о том, что «стоящие» товары — это те, что привезены из-за границы. Но одно дело знать это теоретически, и совсем другое — увидеть воочию.

Наверное, такие неприятные открытия в известном смысле ускорили конец Советского Союза. Правда, когда Союза не стало, пришла пора для новых, еще более неприятных открытий. Вдруг выяснилось, что возможность свободно приобрести видеомагнитофон, джинсы и т. д. далеко не самое главное в этой жизни. Прежде всего для пристойного человеческого существования необходимы предметы первой необходимости, с которыми в Советском Союзе проблем как раз и не было. А людям свойственно не ценить то, чем они обеспечены.

Нашим соотечественникам было совершенно непонятно, как за сущую ерунду, скажем, за солярку, доски для ящиков или армейские шапки-ушанки, в Афганистане можно приобретать, например, бесценную аудио- и видеоаппаратуру.

Советский человек был в принципе надежно обеспечен жизненно важными достижениями цивилизации — он привык к «лампочке Ильича», искренне изумляясь отсутствию электроэнергии в афганских кишлаках. Он привык к мысли, что одеждой, пусть и не самой модной, он обеспечен. Дефицитом была одежда красивая и остромодная. Строго говоря, та же аудио- и видеоаппаратура относилась к той же категории «предметов роскоши», и в значительной степени ее ценность определялась возможностью похвастаться соседям и друзьям — «а вот что у меня есть».

Мысль о смерти от недостатка муки или хлеба, от отсутствия теплой одежды или от отказа в элементарной медицинской помощи в голову советского человека просто не приходила. У «шурави» и афганцев были принципиально разные системы оценки материальных благ.

Вот описание того, как первый практический урок умения извлекать выгоду из этой разницы систем получили недавно прибывшие в Афганистан офицеры:

«Когда на умолкнувших бортгехников начала наваливаться дрема, к борту приблизились два афганских солдата из аэродромной охраны. Просунув головы в дверь, осмотрели салон, заглядывая под лавки.

— Джем, конфет, печени? — спросил высокий.

— Нет ничего, еще не заработали, — развел руками лейтенант Молотилкин.

— Это! — показал один солдат на зимнюю шапку борттехника Ф., лежащую на дополнительном баке.

— А ключи от квартиры? — сказал борттехник Ф.

Вдруг за спиной солдата афганской армии возник чернокудрый капитан Советской армии. Борттехники не слышали, как подъехала «тойота», — она высадила пассажиров у КДП, чтобы два майора познакомились с главным по аэродрому полковником Саттаром, а капитан пошел к бортам.

— Что, честь боишься продать? — спросил он у лейтенанта Ф. — Так честь, она в кокарде, а кокарды-то уже нет. У мужчины, не говоря уже о боевом офицере, должны быть деньги…

Первые дни, пока их не обмундировали, борттехник Ф. ходил в своей серо-голубой офицерской шапке, сняв золотистую кокарду, — на полевой форме не должно быть демаскирующих, блестящих на солнце деталей.

— Нахзми шумо, дуст? — спросил капитан солдата.

— Хуб! — сказал солдат, белозубо улыбаясь русскому великану.

Капитан поднялся в салон, взял шапку борттехника Ф., показал ее солдату:

— Духазор?

— Не-е, — замотал головой солдат. — Хазор…

— А как же зима в горах? — сказал капитан. — Вашим братьям-душманам холодно, однако…

— Душман — враг! — улыбаясь, сказал солдат.

— Ладно, брат врага, — сказал Розенквит, — як хазор панч сад! — и он сунул шапку в руки солдату.

Тот сразу надел ее на голову, достал из-за пазухи нетолстую пачку, отслоил несколько купюр и отдал капитану.

Капитан открыл мешочек из оранжевого перкаля, в котором, судя по выпирающим граням, были упакованы пачки афганей, сунул туда деньги солдата, достал из кармана купюру в пятьдесят чеков Внешпосылторга и протянул борттехнику Ф.