Ярослав Галан - Об этом нельзя забывать:Рассказы, очерки, памфлеты, пьесы

Надо сказать, что Геббельс и его приспешники изрядно потру­дились, чтобы доставить Международному Военному трибуналу достаточное количество доказательного материала против на­цизма и нацистов. Один из таких документов невольного само­обвинения мы рассматривали сегодня в течение целых четырех часов. Это был монтаж из отрывков гитлеровской кинохроники, которая рисует зарождение, годы «расцвета» и месяцы гибели немецкого фашизма. Конечно, авторы фильма, среди которых была одна из любовниц Гитлера Ленни Рифенсталь, не думали и не гадали, что их детище будет со временем свидетельствовать против своих родителей, как не подозревал и Розенберг, что ре­дактировавшийся им «Фелькишер беобахтер» станет одним из главных свидетелей обвинения на Нюрнбергском процессе.

Первые шаги Гитлера — мюнхенский путч. Люди в панике бегут по улицам, падают на мостовую, убитые или раненные фа­шистскими пулями. Это первые из будущих миллионов жертв самой кровавой реакции в истории человечества.

После водевильного заключения в тюрьме крикливый Адольф Гитлер с усиками шотландского терьера снова на свободе. Крупп фон Болен не дает и не даст ему пропасть: мы снова видим Гит­лера на трибуне, снова слышим его истерический лай. Перед нами с каждым разом все чаще мелькают фигуры его прислужников. Их с каждым разом все больше сравнительно с крохотной мюн­хенской шайкой.

Мечты фашистских авантюристов перестают быть мечтами. Гитлер выходит из дворца президента Гинденбурга с назначе­нием на пост рейхсканцлера в кармане. Геринг развалился в кресле председателя рейхстага. Мюнхенское сборище бандитов пришло в Германии к власти.

По улицам Берлина снуют автомашины со штурмовиками. С утра до вечера не утихает вой распоясавшихся погромщиков. В центре Берлина горят книги, горит разум и совесть Германии.

На экране передвигаются длинные колонны нацистских головорезов. В каждом кадре фильма назойливо лезет в глаза фашистская свастика. Бесконечные марши и демонстрации фа­шистских бандитов по разным поводам, в тысячах вариантов. Ос­новным местом этих театрализованных зрелищ становится Нюрн­берг, стены которого, покрытые средневековой плесенью, каза­лись гитлеровцам наилучшим инкубатором «нового порядка» в Европе. На огромнейшем стадионе Гитлер ежегодно принимает парад своей орды. Постепенно штурмовики и лопатники из «орга­низации Тодта» преобразуются в прусских гренадеров, а первое место, рядом с трибуной фюрера, занимают генералы. Оратор­ские судороги Гитлера с каждым разом больше и больше напо­минают военный танец краснокожих. Теперь уже ни у кого не мо­жет быть сомнения, что этот шут готовит мировую войну.

Начинается игра с открытыми картами. Немецкие войска входят в Рейнскую область. Их гусиным шагом любуются нагитлеризованные жители Дюссельдорфа. На последующих кадрах усатые фельдфебели ломают шлагбаум на австрийской границе. Гитлеровские самолеты гудят над кружевом венской ратуши.

Мюнхен. Гитлер решительным движением перекраивает кар­ту Чехословакии, а Геринг радостно потирает руки. Март 1938 года. Подлый фашистский наймит Гаха проходит вдоль выстроенного Гитлером почетного караула. Через несколько часов после этого немецкие танки мчатся по улицам онемевшей от неожиданности Праги. Теперь очередь за Клайпедой. Еще один пограничный шлагбаум трещит под руками обмундиро­ванных колбасников.

На очереди — Польша. Теперь уже получили слово немецкие пушки. Эскадрильи бомбардировщиков Геринга собирают бога­тую жатву смерти и развалин.

Адольф Гитлер принимает парад немецких «добровольцев», возвратившихся из Испании,— вот яркий документ гитлеров­ского «нейтралитета» в испанском вопросе. Эти основатели фран­кистской Испании вскоре ему понадобятся.

Весна 1940 года. Войска Гитлера неожиданно врываются в Норвегию и Данию. Через два месяца после этого от града бомб горит Роттердам. Капитуляция петеновской Франции в Компьенском лесу. Гитлер на радостях чуть ли не танцует.

Дальше развертывается безумная программа «завоевания мира». Немецкие войска ворвались в Югославию и Грецию. В антрактах между одной и другой победой Берлин до хрипоты кричит: «Хайль!»

Наконец, последняя фаза кровавой забавы. «Народ господ» марширует на Восток. К микрофону берлинской радиостанции подходит Геббельс. В одну минуту его крикливый голос подни­мает немцев с постелей. «Фюрер еще раз вручил судьбу Гер­мании в руки немецкого солдата»,— кричит Геббельс. В эту минуту немецкий солдат поджигал первые советские села, а воздушные пираты Геринга уже возвращались на свои базы после первых налетов на наши города.