Эдит Пиаф: На балу удачи

Я не ответила и последовала за ним, впервые переступив порог одного из тех фешенебельных ночных кабачков, казавшихся такой бедной девчонке, как я, пределом роскоши. Эти кабаре, где, по моим представлениям, подавали исключительно шампанское и икру, принадлежали к тому миру, в который я и мне подобные не допускались.

Пустой зал, кроме одного угла, где я увидела рояль, был погружен в полумрак. Там сидели двое - дама, о которой я позднее узнала, что она жена врача, и пианист, настоящий асс своего дела, и к счастью для меня, ибо я не имела ни малейшего представления о нотах.

Это не мешало ему превосходно - насколько я могу судить теперь аккомпанировать мне. Я спела Лепле весь свой репертуар, по правде говоря, скорее разношерстный, чем сложный. В нем было все что угодно - от "жестоких" песенок Дамиа до сладких мелодий Тино Росси. Лепле прервал меня, когда, покончив с песнями, я собиралась приступить к оперным ариям.

Немного смущенная вначале, я довольно быстро освоилась. Чем, в сущности, я рисковала? А после того как Лепле вознаградил меня за первые усилия несколькими обнадеживающими словами, я вложила в исполнение все сердце. И, пожалуй, не ради того, чтобы добиться ангажемента - он все еще казался мне маловероятным, - а просто чтобы доставить удовольствие этому господину, которому угодно было заинтересоваться мной и к которому я теперь испытывала доверие и почти симпатию.

Не пожелав, однако, выслушать арию из "Фауста", Лепле подошел и с удивительной мягкостью положил мне руку на плечо.

- Очень хорошо, детка,- сказал он.- Ты добьешься славы, я уверен. Твой дебют состоится в пятницу, и ты будешь получать сорок франков в день. Только нужно подумать о другом репертуаре. У тебя собственная манера пения, нужны песни, отвечающие твоей индивидуальности. Для начала выучи четыре: "Ни-ни собачья шкура", "Бездомные девчонки", "Сумрачный вальс" и "Я притворяюсь маленькой". Выучишь к пятнице?

- Конечно!

- И вот еще что. У тебя нет другого платья?

- У меня есть черная юбка - лучше этой, и, кроме того, я вяжу себе свитер. Но он еще не закончен...

- А к пятнице ты успеешь закончить?

- Наверняка!

Я была не очень уверена в этом, но ответ сам сорвался с губ и прозвучал убедительно. Не могла же я рисковать всем из-за такой несущественной, как мне казалось, детали туалета.

- Хорошо,- сказал Лепле.- Завтра в четыре часа приходи сюда репетировать.

И с лукавым блеском в глазах добавил:

- Постарайся успеть до шести! Из-за пианиста... Я уже собиралась уходить, но он удержал меня:

- Как тебя зовут?

- Эдит Гассион.

- Такое имя не годится для эстрады.

- Меня зовут еще Таней.

- Если бы ты была русской, это было бы недурно...

- А также Дениз Жей... Он поморщился.

- И все?

- Нет. Еще Югетт Элиа...

Под этим именем я была известна на танцевальных балах. Лепле отверг его так же решительно, как и остальные.

- Не густо!

Пристально и задумчиво посмотрев па меня, он сказал:

- Ты настоящий парижский воробышек, и лучше всего к тебе подошло бы имя Муано (Moineau-воробей (франц.).-Прим. Перев.)

К сожалению, имя малышки Муано уже занято! Надо найти другое. На парижском арго "муано" - это "пиаф". Почему бы тебе не стать мом (M o m е - малютка, малышка (франц.).- Прим. перев.) Пиаф?

Еще немного подумав, он сказал:

- Решено! Ты будешь малышкой Пиаф!

Меня окрестили на всю жизнь.

Назавтра я пришла на репетицию даже немного раньше назначенного времени. Лепле ждал меня вместе с актрисой Ивонн Балле, о которой мне было известно, что она вместе с Морисом Шевалье была "звездой" в "Паласе" и "Казино де Пари". Должно быть, Лепле предварительно рассказал ей обо мне (так он обычно поступал в отношении тех, кого любил), ибо она проявила, как мне сегодня кажется, удивительную любезность. Выглядела я замарашкой, но она словно не обратила на это внимания и с первой минуты отнеслась ко мне, как к товарищу по профессии, как к артистке. Пусть она знает, что я об этом не забыла и сохранила к ней чувство глубокой признательности.

Когда я кончила, она поздравила меня, предсказала мне карьеру, а затем, повернувшись к Лепле, добавила:

- Я хочу сделать этой девочке первый подарок как артистке. Певицы реалистического репертуара считают, что никак не могут обойтись без красного платка. Я против этой глупой моды. У малышки Пиаф не будет красного платка...

Сказав это, Ивонн Балле отдала мне свой шарф. Великолепный белый шелковый шарф. Который очень пригодился мне в день дебюта.