— Несмотря на то что Домский любила публика, всегда найдется человек, способный что-нибудь испортить. Например, для полной наполняемости залов наш директор сплавлял билеты в дома отдыха и санатории всем подряд. Конечно, реклама была очень большая, все ехали в Ригу, чтобы обязательно посетить Домский. А зачем? Однажды на концерте рядом со мной сидела женщина, которая спросила: а сколько человек там играет? Она была совершенно неподготовленная. Но она хоть что-то принимала, хотела узнать. Но в основном было количество ради количества. Теперь такого нет, поэтому залы пустые. Вернее, теперь аншлаг — это пятьсот человек, а в Домском полторы тысячи мест.
— Но ведь с книгами то же. Наберется пятьсот читателей, и отлично — именно им книга и нужна. Но вот Владимир Мартынов написал о конце времени композиторов, потом вроде говорил, что немного погорячился. Батагов уходил из концертирования на двенадцать лет, объясняя, что хочет работать только в студии, писать чистый звук. Но тогда что же, все только для своих, профессионалов, и культура распадается на две?
— То, что писал Бах, тоже не воспринималось. На Баха же вообще смотрели так: что это вы там вытворяете, играете какие-то лишние ноты? Так что композиторы не пишут для своего времени, они пишут для следующих поколений. И уже тогда происходит отсев.
— В своем поколении все понимают только профессионалы, а потом это как- то распространится? Не так, что именно сейчас все разделится на две части?
— Да, конечно. Мне так кажется. Понимаете, все всегда и сложно, и просто. Все в одном, вот это удивительно.
— Надо ли тогда специально выстраивать обстоятельства, чтобы все это могло проявиться в человеке, который к этому, в общем, не расположен?
— Лучше этим заниматься, хотя результат неизвестен. Каждый в меру своих способностей и меру своего развития распространяет себя на других. Даже Домский, куда приходили посторонние с сеточками… Ну и пусть, что с сеточками. Они прикоснулись к этому, и слава богу. Это же как росток, а потом и дерево может расцвести. В конце концов, бывают ситуации, когда еще вчера ты с этим сталкивался и не воспринимал, а теперь на тебя что-то нашло, и ты понял. Надо делать, что можно, может, что-то получится.
P. S.В Москве Евгения Лисицына будет играть в декабре, в соборе Пресвятой Девы Марии на Малой Грузинской, и, возможно, в октябре, в соборе Петра и Павла в Старосадском переулке. Точное время концертов можно узнать в фейсбуке на странице Евгении Лисицыной, там же можно узнать, когда она играет в Старой Гертруде.
В этом году Chanel празднует десятилетие своих легендарных часов J12 из белой керамики. Их придумал знаменитый арт-директор Chanel Жак Элле в 2003-м, спустя год после черной версии. И белая, и черная версии вызвали настоящий бум керамических часов и стали не только абсолютным хитом, но и, пожалуй, самыми копируемыми моделями последнего десятилетия.
В честь юбилея была выпущена коллекция J12 White Phantom. Получилось концептуальное воплощение идеи абсолютно белого цвета, совершенного и непорочного, как сама репутация Chanel. Из белоснежной шанелевской керамики сделаны не только корпус и браслет, но и циферблат, и стрелки, и часовые метки, и даже цифры. Есть самые разнообразные версии: с багетными бриллиантами и сапфирами на циферблате и безеле, с хронографом, ювелирная версия с багетными бриллиантами и на браслете. Но самые концептуальные и самые красивые — это простой белоснежный керамический трехстрелочник, который выпущен в двух вариантах корпуса — 33 и 38 мм — по 2 тыс. экземпляров каждый.
Даже далеко не все клиенты Ermenegildo Zegna знают, что марка производит не только одежду, но и великолепные шерстяные ткани, используемые другими достойными марками для своих мужских коллекций. Именно с этим связана и специальная награда Ermenegildo Zegna — Extrafine Wool Trophy, ежегодно присуждаемая лучшим фермерам Австралии, производящим сырье для тканей. В этом году ее вручали в пятидесятый раз. В честь юбилея Ermenegildo Zegna показала в Сиднее капсульную коллекцию из новой ткани Trofeo Natural Comfort с узором «гусиная лапка» от победителей Wool Trophy — похожую ткань делали на мануфактуре Zegna в 1960‑е годы из шерстяных кип. Дизайн выбран тоже в стиле 1960-х — брюки с высокой талией, двубортные костюмы, легкая спортивность. Трикотажные водолазки, свитера и кардиганы. Цвета холодные — все оттенки серого, синий и темно-зеленый. Кроме «гусиной лапки» есть принты, созданные по мотивам рисунков австралийских аборигенов. Коллекция получилась в равной мере и в итальянском вкусе — то есть не без щегольства, и в британском (все-таки Австралия — часть Содружества) — то есть не без дендизма.
Читать дальше
