Мина Полянская - 'Я - писатель незаконный' (Записки и размышления о судьбе и творчестве Фридриха Горенштейна)

______________

* С 1997 года премия изменила свое название на Smirnoff-Букер, а ее спонсором стала международная кампания UDV (United Distillers and Vintners), частью которой является фонд имени Петра Смирнова. Структура Русского Букера во многом повторяет структуру британской премии. Законодательным органом премии выступает Букеровский Комитет.

** Вознаграждение финалиста в настоящее время - 1000, а победителя 12500 долларов США.

Первое присуждение премии состоялось в 1992 г. В числе претендентов был и роман "Место". Однако, вскоре выяснилось, что роман, который ошеломил искушенных литераторов, не был прочитан некоторыми членами жюри (отсюда, вероятно, реплика одного из авторитетных членов жюри, знавшего о "Месте" только понаслышке: "Но ведь "Бесов" мы уже читали"*).

______________

* Горенштейн рассказывал, что слова о "Бесах" принадлежали Эллендее Проффер. В радиопередаче, посвященной смерти Горенштейна (Би Би Си) Симон Маркиш подтвердил это "авторство".

"Не могу не вспомнить ... историю с первым Букером, когда на эту тридцатитысячную премию был выдвинут также мой роман "Место". Потом уж Букеры пошли чередой, караваном, потому что началась раздача верблюдов, точнее, слонов. Кто хочет получить список шестидесятнического истеблишмента, может заглянуть в список лауреатов премии Букера - в первые номера".* Виктор Топоров в некрологе Горенштейну вспомнил это присуждение - еще одну грустную, страницу истории русской литературы: "Драматическая история разыгралась в связи с присужденим первой в нашей стране премии Букеровской премии: явными фаворитами были Людмила Петрушевская и Фридрих Горенштейн, однако премированным оказалось дебютное (любопытное, но не более того) произведение и в дальнейшем себя никак не проявившего литератора. (Победителем конкурса стал Марк Харитонов - М.П.). Для Горенштейна это стало больше, чем ударом (к ударам судьбы он привык): это стало знаком того, что удача не замечает его и не заметит никогда."**

______________

* Ф. Горенштейн. Как я был шпионом ЦРУ, Зеркало Загадок, 2002, 10.

** Известия, 12 марта 2002 г.

Напомню читателям "короткий список" участников:

Марк Харитонов. Линия Судьбы или Сундучок Милошевича

Фридрих Горенштейн. Место

Александр Иванченко. Монограмма

Владимир Маканин. Лаз

Людмила Петрушевская. Время ночь

Владимир Сорокин. Сердца четырех

Горенштейн считал виновником стоящей за решением жюри интриги влиятельного писателя "Б", который, приезжая, в Берлин, всегда - до присуждении премии - навещал его. "Вот здесь он всегда у меня сидел, говорил Горенштейн, указывая на место справа у стола возле двери, - больше он здесь не сидит и сидеть не будет". Писатель "Б", по случайному совпадению, находился в Берлине в день похорон Горенштейна и поговаривали, что собирался придти на кладбище и проводить в последний путь литературного соратника, талантом которого восхищался ("Боже мой! Как он может так писать? Быть может, ему кто-нибудь диктует?") Но почему-то на кладбище не пришел.

***

Первая книга писателя на русском языке - роман "Искупление" - была опубликована в США в 1984 году в издательстве "Эрмитаж". Горенштейн публиковался также в эмигрантской русской прессе - чаще всего в журнале "Континент" у Максимова, "Время и мы" у Перельмана, "Грани" у Владимова, "22" у Воронелей, в Нью-Йоркском "Слове", а также в нашем берлинском журнале "Зеркало Загадок". Как я уже говорила, последние десять лет в США книги Горенштейна одна за другой выходили в издательстве "Слово", которым, также как и одноименным журналом, руководит Лариса Шенкер. У нее были изданы романы "Скрябин", "Под знаком тибетской свастики", нескольких его пьес, включая любимый им "Бердичев", а также роман-пьеса "Хроника времен Ивана Грозного". Если говорить об изданиях на русском языке, то Лариса Шенкер в течение последних десяти лет, была, по сути дела, единственным издателем книг Горенштейна. Писатель это ценил и часто, указывая пальцем на телефонный аппарат (это означало - на Ларису Шенкер в Нью Йорке; он общался с ней часто по телефону, стало быть, ей где-то там в старом бледно-зеленом аппарате и надлежало находится. На Москву, где его не публиковали, он почему-то указывал в окно в сторону Куфюстендама. Израиль же находился в телевизоре) говорил: "Вот она - меня публикует!"

После того, как в Москве в издательстьве "Слово" в 1992 вышел трехтомник Горенштейна, десять лет его книги в России не издавались. Причем, строго противоположно логике рынка. Трехтомник разошелся практически сразу. Очень скоро его уже невозможно было купить. Но в России, видимо, даже "книгопродавцы" немного поэты - живут не хлебом единым, но идеей, мнением, слухом, авторитетом. Хотя трехтомник был быстро распродан, у российских издателей вскоре сложилось мнение, что Горенштейн - писатель "некассовый". Это и неудивительно. "Некассовый" - таков был сомнительный комплимент критики.