Владимир Губарев - Моя «Правда». Большие тайны большой газеты

Лактоферрин – белок женского грудного молока. Именно он стоит на страже крошечного детского организма, когда тот покидает чрево матери. Лактоферрин отражает атаки патогенных микробов, которые обрушиваются на новорожденного. А потом всю нашу жизнь ген, скрывшись в разных наших органах, защищает их от вредных внешних воздействий. В общем, лактоферрин по мере своих возможностей противостоит практически всем заболеваниям – от онкологических до простудных.

Естественен вопрос: а как восполнить недостаток лактоферрина в организме?

Ответ предельно прост и лаконичен: пейте козье молоко!

Правда, следует уточнить: делать это придется только через несколько лет, после того, как вырастут два козленка, недавно появившиеся в Жодино, и, конечно же, сразу после завершения уникального эксперимента, который проходит там сейчас.

Почему все-таки козье молоко?

О его пользе давно и хорошо известно. Дети пьют козье молоко с удовольствием, предпочитая его коровьему. Оказывается, козье молоко по своему составу близко человеческому, материнскому. Вот только гена лактоферрина не хватает, а все остальные целебные свойства в нем есть.

Естественно, сразу же у биологов появилась идея использовать методы инженерной генетики и «внедрить» нужный ген в коз. Однако сделать это нелегко: необходимо соответствующее стадо коз, создание новейших технологий и незаурядное мастерство ученых-биологов. И, конечно же, должен был появиться человек, который станет идеологом и основной движущей силой уникального эксперимента.

Таким человек стал рекордсмен мира по тяжелой атлетике, доктор наук, биолог и генетик Игорь Львович Гольдман.

Мы познакомились с Игорем более сорока лет назад. В те времена властвовал Лысенко, и настоящая генетика была под запретом. Но в Москве появилась полуподпольная «Школа молодых ученых». Летом занятия проходили на Можайском море под Москвой. Проводил их выдающийся генетик XX века Н.В. Тимофеев-Ресовский. Игорь Гольдман был одним из самых активных участников этой «Школы».

С той поры мы встречались эпизодически, мимоходом. И тем радостней было увидеть Игоря Гольдмана в «Научно-практическом центре НАН Беларуси по животноводству».

И.Л. Гольдман живет в Москве, работает в Институте биологии гена Российской академии наук. Как же судьба забросила его в Жодино?

– В последнее время я провожу здесь времени больше, чем в Москве, – признается он. – И связано это с получением трансгенных козлят…

– Звучит непривычно и необычно…

– И для обывателя даже страшновато, – смеется ученый. – Дело в том, что всех напугали работы в генной инженерии, связанные с получением новых видов пищи. Но к этому мы не имеем никакого отношения! В данном случае речь идет совсем об ином… Мы надеемся создать производство лекарственных препаратов нового поколения на основе белков человека. А используем для этого коз как существ, чье молоко лучше всего подходит для этого. Они как бы входят в технологию получения принципиально новых лекарств, хотя и звучит подобное несколько непривычно.

Дорога в Жодино из Москвы для Игоря Гольдмана пролегла через Южную Корею. В эту страну ученый уехал, когда Советский Союз взорвался «перестройкой», а затем распадом. Тем, кто хотел заниматься наукой, места на Родине не находилось, а потому первых своих трансгенных козлят Гольдман получил в Южной Корее. Там он отработал методику «пересадки человеческого гена», научился проводить сложнейшие операции и исследования в той области генетики, которая все еще была в загоне на Родине.

Его эксперименты привлекли внимание заокеанских коллег, но в Америку Игорь Гольдман не захотел поехать – он вернулся в Россию, чтобы здесь поднимать ту самую науку, которой был предан всю жизнь. И начались его «хождения во власть». Ученого принимали два премьера – Черномырдин и Кириенко. Он им подробно объяснял, насколько перспективна его технология. Приводил любопытный факт: после его отъезда из Южной Кореи два его трансгенных козленка были проданы в Америку за три миллиона долларов! Глаза у премьеров загорались – полтора миллиона за одного козла! – они обещали ученому всяческую помощь и… ничего не делали.

– И тут случилась встреча с Бородиным, – вспоминает Гольдман. – Я сразу ему сказал, что получить трансгенные животные очень сложно и это весьма дорого. Однако в случае успеха речь идет о миллиардных доходах! Бородин рассмеялся, а потом сказал, что, мол, если бы речь шла о миллионах, то его это не волновало бы, но другое дело миллиарды…