Боб Блэк - Анархизм и другие препятствия для анархии

Авторы упоминают ограбления банков, в которых принимал участие Сталин, — но не те, что осуществляли Дуррути или шайка Бонно. Ближе к нашим дням в ограблении банка на суде признался АльфредоБонанно, известный итальянский анархист. Авторы игнорируют нападение Беркмана на Фрика, попытку Доры Каплан убить Ленина и попытку Стюарта Кристи убить Франко. Некоторые из этих попыток, по крайней мере последняя, стали результатом заговора, а следовательно, подходят под определение «коллективные». Отождествлять анархистов с бомбометателями совершенно несправедливо. Но вычеркивать из истории тех анархистов, которые действительно швыряли бомбы, зачастую отдав за это свою жизнь, омерзительно и бесчестно.

А как же испанская революция? Вооруженные группы анархистов (говорят авторы) «в качестве большинства самооправданий используют примеры (какие именно, нам так и не сообщают) из времен испанской революции, испанской войны и городских вооруженных столкновений, которые продолжались там даже после Второй мировой войны». Да, именно. Городские партизаны, террористы, имели какие-то «оправдания». Всегда имеют. Никто не берет в руки оружие, не имея на то причин. Чем еще удивите?

«Гражданская война в Испании — идеальный пример для нашего тезиса, потому что лозунг «сначала выиграем войну» использовали там против политики, чтобы остановить революцию, а потом обратить ее вспять, вернуть под контроль сталинистского республиканского правительства». Так рассуждают тупые ослы. Они ошибочно ставят знак равенства между тем, что австралийцы зовут «политикой», и тем, что сделали испанцы, — «революцией». Для белоручек из страны антиподов «политика» означает создание альтернативных институций (обычный левацкий набор: лоббирование электората, продовольственные кооперативы и т. д.) плюс пропаганда. Для всех испанских революционеров она означала гораздо больше и, уж конечно, включала в себя вооруженные действия. Революцию делают оружием — не в меньшей степени, чем войну. Когда колонна Дуррути заняла город Фрага и расстреляла 38 полицейских, священников, адвокатов, домовладельцев и пр. — это была политика. И революция. И, как говорят некоторые, терроризм. Если это — идеальный пример, то чего именно это пример, скажите, пожалуйста, если не коллективного политического насилия, примененного анархистами?

Верно, что насилие анархистов часто имело обратный эффект и не помогло одержать ни одной прочной победы. Но это всего лишь значит, что анархизм на настоящий момент провалился. Провалилась анархистская пропаганда. Провалились анархистские организации. Провалились анархистские школы. Если анархизм чего-то вообще достиг, то насилием (например, в Испании и на Украине) он достиг гораздо большего, чем любым другим путем.

На самом же деле, никакими путями анархисты не совершили ничего похожего на то, чего добились их соперники, — левые, фашисты и либералы. К примеру, анархистская пропаганда по действенности и близко не подошла к пропаганде нацистов, телеевангелистов и социалистов-фабианцев. Их институционное строительство (которое расхваливает австралийский консорциум) не дало ничего, кроме анархистов, пакующих гранолу в продовольственных кооперативах и поставляющих живую массу для демонстраций, которые, если ничего серьезно не сломается, СМИ все равно припишут сталинистам, феминисткам или «зеленым». Все, что умеют анархисты, другие умеют гораздо лучше. Не может ли быть так, что людей отпугивает собственно анархизм — не его образ? Что он так сильно пробуждает в них страх свободы, что они рады схватиться за любую масс-медийную клевету вроде «терроризма», чтобы получить повод отвернуться и не смотреть?

Моя цель в этом эссе ограничена и негативна — прополоть какое-то количество сорняков, ничего не сажая. Если у анархистов и правда есть проблема с публичным образом, то она связана с самим анархизмом — не с изредка сопутствующим ему терроризмом. Кажется, что австралийских анархистов гораздо больше волнует не то, как анархистская идеология рассматривает так называемый терроризм, а то, как убедить собственное правительство в том, что они совершенно безвредны. К их вечному стыду, я абсолютно убежден, что это так и есть. Но любой анархизм, который хочет быть по отношению к государству более, чем просто безвредным, должен другим, куда более радикальным образом учитывать и «терроризм», и многое другое.