Валентин Акулов - Перестройка-2. Что нам готовит Путин

Последуем за автором дальше. Рассматривая механизм разработки и внедрения инноваций в СССР, Ореховский видит порочность этого механизма в том, что здесь «разработка инноваций осуществлялась не в расчете на конечного потребителя, а в ответ на требования, предъявлявшимися министерствами, правительством и - в конечном счете -политическим руководством. Инновация, таким образом, должна была отвечать представлениям о том, что и как должно быть с точки зрения вышестоящих инстанций, а не потребителя». То есть, если верить автору, социалистический механизм разработки и внедрения инноваций выглядел так: собирались члены политбюро ЦК КПСС и, «глядя задумчиво в небо высокое», считывали оттуда инновации, заказы на которые делали правительству. Те спускали их ниже в министерства, министерства пересылали далее конструкторским бюро и отраслевым научноисследовательским институтам, которые их и разрабатывали.

Нужны или не нужны эти инновации «субъектам хозяйствования» - не интересовало ни «политическое руководство», ни правительство, ни отраслевые министерства. Еще меньше - конструкторские бюро и научноисследовательские институты. Дело усугублялось еще и тем, что «у социалистических предприятий при их напряженных планах отсутствовали свободные резервные мощности и рабочая сила, так что внедрение новинок требовало остановки производства и фактическую реструктуризацию предприятия». Если учесть к тому же, что проводимая модернизация «сопровождалась снижением фонда заработной платы, затратами на переквалификацию работников и освоение новой технологии», то станет понятным, что хозяйственные руководители не были заинтересованы в инновациях и зачастую просто саботировали их внедрение. Одним словом, инновации при социализме не имели настоящего субъекта, заинтересованного в них, были оторваны от реальных потребностей производства, представляя собой продукт фантазии и мифотворчества «политического руководства».

Картина, нарисованная автором, мягко говоря, очень далека от реальности. Конечно, было и такое, когда решения принимались политическим руководством без научной проработки экономических и социальных последствий этих решений, без учета компетентного мнения «экономических субъектов», на основе одних лишь рекомендаций специалистов по неперспективным деревням и перебросу рек, весь профессионализм которых заключался в искусстве глядеть в рот высокому начальству. Но это было исключение. О том, как и какие решения по инновациям принимались в СССР, читатель может составить себе представление по воспоминаниям конструкторов, политических и хозяйственных работников, живших в мрачные времена «культа личности Сталина».

Неужели Ореховский всерьез думает, что в «политическом руководстве» СССР сидели Гайдары и Чубайсы, которые не понимали, что всякая модернизация неизбежно влечет за собой временное сокращение объемов производства, а следовательно, сказывается на заработной плате работников? Неужели думает, что все это не принималось в расчет? Наконец, разве модернизация капиталистического предприятия не сталкивается с теми же проблемами? Что касается «свободных мощностей и рабочей силы», то зачем они были нужны? Сам же Ореховский пишет, что в социалистической экономике «новые технологии и образцы отрабатывались на избранных предприятиях, где существовало опытное производство».

Однако в том, о чем пишет Ореховский, есть и своя правда. Просто автор не понимает и, видимо, не желает понимать, в чем она заключается. Дело в том, что Ореховский отождествляет экономическую деятельность с бизнесом. Однако такое отождествление не только некорректно, оно глубоко ошибочно. Экономическая деятельность ориентирована на интересы общества или, как говорит автор, на то, «что должно быть», бизнес - на интересы частного собственника. Побудительным мотивом экономической деятельности, как было не совсем изящно сформулировано в основном экономическом законе социализма, является «максимальное удовлетворение постоянно растущих нужд трудящихся». Побудительный мотив бизнеса -прибыль. Экономика смотрит на стол потребителя, бизнес - зрит в его карман. Это и приводит к ситуациям, которые так раздражают Ореховского: «конечный потребитель» готов уплатить сотни тысяч долларов за «дворянское гнездо» на Рублевке, а ему предлагают «хрущевку» с совмещенным туалетом в «спальном районе». Он жаждет инноваций в области моды и косметических средств, а ему предлагают инновации в области тракторостроения и ракетостроения. Идеал Ореховского: «конкретный потребитель» определяет экономическую политику, «невидимая рука» рынка - потрошит его карман. Какой тип экономической деятельности более соответствует ее сущности, ее собственной, внутренней природе - право судить об этом я оставляю за читателем.